Получив информацию, пробил ее данные, которые,
естественно, не пришлись по душе. И теперь он здесь… в этом бомжатнике с целью удостовериться,
что девушка недостойна их внимания. Его хищник обязательно это поймет и
согласится.
– Ой, Маша, а тут жилец раньше времени пришел. Но ты
спокойно работай, не переживай, я думаю, он убедился, что в комнате пока ремонт,
и пойдет на прогулку…
– Я останусь, – резко выдал Мертаев, продолжая
сканировать недовольную девушку в топике и коротких шортиках, не в силах
сдвинуться с места, чувствуя, как его охватывает невыносимое желание подмять
неприветливую особу под себя.
– Мм-м-м может… – замялся Перт Николаевич, не имея
понятия как перечить мужчине в дорогой одежде с явным презрением рассматривающему
все и всех, в том числе и его.
Маша недовольно шмыгнула и проворчала:
– А что… не судьба погулять?
– Тебя не спрашивают! – резко произнес гризли в
бешенстве от своей реакции на девчонку, совсем не радующуюся его приходу.
– Гад, – еле слышно прошипела Воропаева, как ни в чем
не бывало, возвращаясь к своему делу.
– Что? – переспросил Дмитрий, не веря, что пигалица посмела
обозвать его.
Маша промолчала, но вежливый дедушка с улыбкой ответил
за нее:
– Не обращайте внимания. Она всегда поет, когда
работает.
«Конечно, и все
мои песни про наглых напыщенных мужланов…» – добавила про себя Мария, спускаясь с лестницы и раскладывая лист,
чтобы намазать его.
– Пойдемте, Дмитрий Александрович. Я покажу вам нашу
кухню… – учтиво попросил комендант, отмечая, каким голодным взглядом смотрит
мужчина на попку работницы, повернувшейся к ним спиной.
– Что? Конечно… Постойте… Зачем, кухню? Тут заказывать
нельзя будет? – рассеянно произнес Мертаев, наконец, оторвавшись от созерцания
прекрасной части женского тела, а потом недовольно добавил: – Даже если нет, то
я придумаю что-нибудь, поэтому не стоит проводить экскурсии.
– Зажравшийся жлоб, – не удержавшись, буркнула Воропаева
про себя, продолжая работать.
Мужчина тут же сделал шаг к ней и громко спросил:
– Еще раз повтори, что ты сказала?
Маша поднялась и повернулась к нему, уперев руки по
бокам. Только хотела повторить, как Кошеваров закрыл ее своим худым телом и проскрипел:
– Вы располагайтесь, а мы с Машенькой отойдем. У моей
бабки к ней важное дело.