— Прогоняете меня?
— Нет, Семен, вы меня не так…
— Да все я понял, — вздохнул Семен и
пошевелил пальцами. — Спасибо за честность. Это куда лучше, чем
напрасная надежда и ложь в лицо. Только я уже был у психолога. Он
предложил мне продолжить жить ради детей.
— Вы были у плохого психолога.
Семен, вы не хотите продолжить жить ради себя? Потому что вы еще
живы? Потому что ваша жена вряд ли бы хотела, чтобы вы умерли
вместе с ней?
«Казалось, рядом лягу и умру, и нет
другого пути мне. Но видишь, как ошиблась? Аж на тридцать лет
ошиблась», — вспомнил он слова бабы Марьи.
— Мария Анатольевна рассказала мне
про фонтан. Вы мне его специально показали?
Дарья отвела взгляд.
— Да. Простите, если полезла туда,
куда не нужно. Я просто хотела… не знаю… привести живой пример.
Семен, я точно не психолог, я боюсь вам навредить.
— Вряд ли мне можно еще сильнее
навредить.
— Можно. И это совсем просто. Но
человеческие возможности, как физические, так и психологические,
огромны. И я верю, что вы сможете все это преодолеть.
— С чего вы взяли, что я хочу все
это преодолеть? Что у меня есть такое право? Право ее забыть. Право
переступить…
— Семен. Вы никогда ее не забудете и
никогда через нее не переступите. И ни я, ни кто-либо другой не
вправе просить вас об этом. Но перестать скорбеть — не значит
предать. Я показала вам фонтан, потому что хотела рассказать эту
историю. Поверьте, Степану до сих пор больно. И ему будет больно
всегда. Это как рубец на сердце: невозможно пережить инфаркт, а
потом полностью выздороветь. Но можно жить дальше. Степан совершил
подвиг: он самостоятельно справился с невозможностью жить дальше. И
продолжил жить. Потому что у живых перед жизнью есть долг.
— Мы можем закончить этот разговор?
— попросил Семен.
Дарья снова вздохнула и
покивала.
— Конечно. Простите еще раз.
— И не могли бы мы больше к нему не
возвращаться?
— Семен…
— Пожалуйста.
— Хорошо.
— Спасибо. Вы ошиблись, я не из той
категории пациентов. Я не хочу ничего знать…
Дарья застыла на мгновение.
— Не хотите знать, — медленно
повторила она, а потом добавила вполне себе жизнерадостно. —
Хорошо.
Семен посмотрел на нее с
подозрением.
— Теперь вы точно откажетесь со мной
заниматься, да?
— Разумеется, нет. А ваше обещание
сводить меня на луг на рассвете еще в силе?
— Никогда не забирал назад своих
обещаний.