- А у вас в офисе есть тараканы? – брезгливо сморщилась
Виктория. – Фу!
- Тараканов у нас нет, - ослепительно улыбнулся ей
Алексей. – Зато есть очень много пейджеров. Раньше их нам выдавали, а теперь
стали не нужны. Но и выбросить жалко, вот и лежит в офисе целый ящик. С ними
бега и устраиваем. У секретарши шефовой стол можно регулировать, чтобы крышка
была с наклоном. Вот мы пейджеры разберем, кому какой достанется, сверху
выстроим и по команде с сотовых звоним оператору, передаем какое-нибудь
сообщение. А они на вибросигнале ползут вниз – кто первый. Даже шеф иногда с
нами играет.
Марина сидела в уголке на диване, потягивая мартини, и
смотрела на мужа.
Оживленный, веселый, он просто неотразим, с горечью думала
она. Виктория вон так и стреляет в него глазами, все норовит поближе подойти. А
Лешка ее поощряет, всю эту его кобелиную мимику она давно изучила: то чуть
брови приподнимет, то слегка глаза прищурит, одними нижними веками, еле
заметно, то посмотрит и отведет взгляд, словно через силу. Только Вики одной
ему, судя по всему, мало. Потому что нет-нет да и глянет совсем в другую
сторону. Туда, где у входа в гостиную на стуле сидит Вероника, бледная и насупленная.
Та самая, которую он неизвестно откуда знает и назвал совсем недавно «крашеной
стервой». А Вероника на Лешку не смотрит, потому что она совсем ни на кого не
смотрит, только себе под ноги. И руки держит в карманах длинного жакета, словно
они у нее замерзли.
Все это Марине совсем не нравилось, и она тоже решила
поучаствовать в перестрелке взглядами. Только Алексей ее красноречивых немых
посланий то ли не замечал, то ли не хотел замечать. Тогда она снова попробовала
кокетничать с Вадиком, но тот испуганно ретировался. А Лешка и на эту ее
попытку никак не отреагировал.
Раздался грохот, и Вероника дернулась, будто ее ударили.
Разговоры стихли. Артур даже присел от ужаса: носился по холлу взад-вперед,
пока не свалил стоящий в углу столик с подарками. Эсфирь Ароновна, пренебрегая
этикетом, никогда не разворачивала их сразу. «Будете еще сравнивать, кто дороже
выпендрился. Потом посмотрю в свое удовольствие». Судя по звуку, разбилось
что-то стеклянное.
Виктория, красная от ярости, совсем как ее платье, подлетела
к своему чаду и принялась поливать его гортанной грузинской бранью, отвешивая
гулкие шлепки по филейной части. Валерий сделал вид, что его вообще рядом нет.