- Мальчик мой, не торопись! Твой симпатичный мозг ещё не отбыл
от удара. Тебе надо ещё спать. Лежать, лежать…
- Что? Я ничего не понимаю - пытаясь отдёрнуть их руки от себя,
говорил я.
Но вдруг я почувствовал тепло на своём лбу. Это был смуглый
мужчина, оборвавший все мои усилия прикосновением ладони. Бархатным
глубоким голосом, без единой ошибки он сказал мне по-русски:
- Отдохните, Алексей Григорьевич, вас ждёт не лёгкий путь. Так
что набирайтесь пока сил, а как проснётесь я всё вам объясню.
Только дождитесь меня, когда очнётесь.
После этих слов от мужчины в белых одеждах я моментально
отключился.
- Алексей Григорьевич, рассудите нас! - одновременно открывая
дверь и стуча в неё, практически с воплями ворвалась ко мне в
кабинет Алевтина Геннадьевна, врач-терапевт с пару десятками лет
стажа.
В свои почти 50 она выглядела превосходно: всегда распущенные
густые волнистые волосы до лопаток, точёная фигура, упругие
объемные бедра с тонкой изящной талией и аккуратная всегда
смотрящая вперед грудь. При том, что она старше меня почти на 20
лет, я не мог не пожирать её глазами, учитывая, что и одевалась она
соответствующе. Под белым идеально выглаженным дорогим халатом,
всегда расстегнутым (как же я этого не люблю, но с ней спорить о
правилах ношения мед.формы бесполезно), всегда была какая-нибудь
шикарная юбка с тонкой блузкой, зачастую из полупрозрачной ткани,
что кружевной бюстгальтер был виден невооруженным взглядом.
Но в те моменты, когда она вот так с подобными криками врывалась
в кабинет, у меня было только одно желание - прогнать прочь. Потому
что это почти всегда глупый, отвлекающий спор двух врачей, причем с
одной стороны всегда Алевтина, а с другой кто угодно, от любого
терапевта с нашего отделения до начмеда по хирургии.
Очередной больной, очередные претензии к лечению, диагнозу,
анамнезу, интерпретации исследований и вообще к ведению больного в
целом. И решать этот спор должен я, заведующий отделением
терапии.
- О, давненько вы не заходили! - с нескрываемой иронией
поприветствовал я.
Ведь подобная хрень за неделю уже третья, и все три раза она
связана с бедной Катей, которая зашла следом за Алевтиной
Геннадьевной. Молодая, миниатюрная девочка 25-ти лет с тонкими
прямыми светло-русыми волосами, хрупкие, но такие изящные и
симпатичные черты лица, добрые голубые глаза, практически с
наивно-детским взглядом, стройная, но без выдающихся форм фигура,
слегка округлые бедра и чуть показывающая себя грудь. Одета она
была всегда скромно: белый не самый дорогой халат, всегда застегнут
на все пуговицы, длина как минимум до колен. Под халатом всегда
чистый и выглаженный хирургический костюм, правда уже не первого
года носки. В общем, Катя — это полный антипод Алевтины.