— Так вы всё-таки до него дошли? — Сережа
обрадовался, что девушка не предатель.
— Мы только успели зайти, на окраине их и положили,
— из глаз Ю потекли слезы. — Если б я не шла позади, то тоже бы
лежала сейчас там. Верней, бродила, скаля зубы.
Бррр...
— Положили? Зомби?
— О нет, Кабана с парнями расстреляли из винтовок.
То ли с крыш домов, то ли с балконов, я ничего не смогла сделать.
Вернулась после, ночью, когда уже обратились в зомби, и разнесла им
черепушки, хорошие были ребята, особенно Олег
Николаевич.
— Что будем делать, Борис Валентинович? — Сережа подошел еще раз
к входной двери и проверил, закрыта ли она на кованый крючок, хотя
сам же ее и закрывал.
Напарники еле успели забежать в деревенский дом и заперлись от
нескольких зомби.
— Эти какие-то активные, — Борис отодвинул занавеску и посмотрел
в окно. — Бегают, как живые. Обычно такая прыткость у них в первые
часы после обращения, но эти-то тут давно уже.
Деревня Бякино не давала покоя Борису. Находилась неподалеку, но
из-за большого скопления мертвых в нее никто не совался. В детстве
мужчина проводил здесь летние каникулы у бабушки с дедушкой и бывал
практически в каждом доме.
Вовсе не чувство голода заставляло Бориса Валентиновича побороть
свой страх, а некий, скажем так, интерес, который он испытывает при
обыске таких вот мест. Адреналин, что ли, либо азарт, мужчина не
понимал сам. Рисковать... Промотаться весь день, несколько раз быть
на волоске от смерти и при этом вернуться на станцию с пустым
рюкзаком казалось нормой. А уж если наткнется на что-то стоящее, то
и вовсе радости через край. Которую, конечно же, Борис держал в
себе и никому не показывал. Хватало этого «чувства счастья» на
несколько дней, затем опасность снова звала его и манила своей
неизвестностью. Каждый раз Борис Валентинович ставил перед собой
все более и более невыполнимые цели.
Вот и сейчас опытный выживший зашел в один из домов самой
деревни, а ведь еще несколько дней назад эта идея казалась ему
стопроцентным самоубийством. Причем не только пошел сам, но и
парнишку с собой прихватил. Сережу он хоть и считал своим
напарником, но все же предпочитал быть одиночкой в серьезных
ходках. Паренек для него, несомненно, был балластом и брал с собой
исключительно, чтобы научить элементарным азам выживания. Борис
видел в Сереже остатки человечности в этом жестоком мире, где
каждый сам за себя, и поэтому хотел помочь ему не споткнуться при
первых же трудностях.