– Ты тоже хочешь забрать символ свободы у Эрлика?
Я кивнул.
– Вы отдали его в залог, значит, артефакт можно вернуть, расплатившись с чернокнижником, – подтвердил голем.
Я снова опустил голову, в знак согласия. Понимаю, это безумие, надеяться отобрать артефакт у самого знаменитого чёрного мага – безумное безумие, но что остаётся. Я кивнул еще раз.
– Да-а-а-а, – протянул Оливье. – Я конечно связался с Эрликом в тот вечер, когда камень объединял нас, и договорился, чтобы он вернул символ свободы… – и заорал, – но вы меня убили! Соглашение аннулировано, – и сдавленно добавил, – чтобы чернокнижник снюхался с оборотнем? Ничего скудоумнее не слыхал.
– Есть другой вариант? – уточнил Евлампий.
– Какой, к поглотителям, другой? Это не вариант, а бред пьяных орков. Прикинь, что он с вами сделает?
– С нами, – поправил голем.
– Точно. С нами, – согласился хранитель и, повысив голос, категорично выпалил. – Я против такого абордажа!
– Вы хотите болтаться на моей шее до конца своих дней? – поинтересовался я.
– Твоих, – исправил Оливье.
Я вздохнул. Собрался с силами и разборчиво повторил.
– Вы хотите болтаться на моей шее до конца моих дней?
– Нет, – отрезал он. – Но, если ты попрёшься к Эрлику, конец наступит очень быстро.
– Чем всю жизнь таскаться с вами на шее, пусть уж наступает поскорее, – проворчал я.
– Не ной, юнга, штиль не вечен, – разозлился хранитель.
– Вы ещё долго? – спросила из-за двери Ирина. – Нельзя опаздывать ко двору! Тем более заключенным.
– Почти собрались, – прокричал Евлампий. – Фасон выбирали.
– Нас этим фасоном… – брякнула помощница, но не договорила и прикрикнула: – Поторопитесь!
Я встал, озираясь.
– Нам надо одеться.
– Не нам, а тебе, – вставил голем.
Кроме как меня поправлять, им что, заняться больше нечем?
– Боюсь, мне по размеру ничего не подойдет, – протянул я.
– Открывай, – разрешил Оливье. – Ты посредственный, ленивый, медлительный тугодумный орк… но везучий, как тысяча кормчих! – он хлопнул меня по шее.
Тот ещё комплимент, но затевать новый спор я не стал. Мимоходом глянув на тёмные непроглядные тучи на витраже над столом, распахнул дверцу и заглянул в шкаф. На вешалках, в рядок висели одинаковые зеленые камзолы.
– Чего вылупился? Не пачкай своими маслеными глазками мои вещи. Внизу смотри, под ними, – скомандовал хранитель. – Как-то в Таньшане я слегка перебрал и сел за стол. В карты мне не прёт, но одному толстяку фарту вообще не было. Он проигрался в пух и прах. Из-за стола голый вылезал. Мне достались его шмотки. На следующее утро, протрезвев, хотел выкинуть, но пожалел.