Евдокия была женщина смелая, энергичная и обладала тем свойством, что находиться в состоянии молчаливого покоя было для нее тяжелым испытанием. Наиболее эффективной формой воздействия на окружение она считала речь нецензурную. Причем ругалась она многоэтажно, разнообразно и, что особенно примечательно, не по злобе, но исключительно из-за сочувствия и сожаления к тому, кого поносила. Порою в это словоизлияние вкладывалось столько искреннего сострадания, что оно могло обезоружить даже весьма легкоранимую душу, не приученную к специфической лексике. Самыми яркими в ее речах были неожиданные эпитеты, которые вряд ли взялся переводить с нецензурного на светский даже самый опытный лингвист.
Варвара, напротив, обладала нравом спокойным, из-за чего ее дружба с Евдокией была столь же долговечной, сколь и плодотворной. Они могли часами общаться друг с другом. Бывало, что диалог между подругами достигал такого накала, что ни одна из сторон не осмеливалась прервать его, если даже день, исчерпав себя, переходил в ночь. В этом случае Варвара оставалась на ночевку у подруги с тем, чтобы в лучшем виде сохранить до следующего дня нить разговора, начатого накануне пребывания гостьи.
Жила Евдокия просторно: три отапливаемых комнаты внизу и антресоль наверху, которую использовали только в летнее, теплое время. Детей у нее не было, хотя многие делали ей намек на необходимость продолжения рода, стараясь при этом в первую очередь удовлетворить свое любопытство по поводу того, не хочет она плодить потомство или не может. Евдокия, обычно не скупившаяся на слова, на сей раз отвечала коротко: «Сама знаю, не первый раз замужем». На сей раз это была не только избитая по тем временам фраза, но одновременно и чистая правда.
Евдокия коротала свой век уже с третьим мужем. Первый оставил ее, отправившись в мир иной при совершенно невыясненных обстоятельствах. Слыл он на селе абсолютным трезвенником, то есть по сельским понятиям человеком неполноценным. И, тем не менее, выйдя однажды в январскую стужу из дома, он по каким-то причинам обратно не вернулся. Некоторое время спустя нашли в лесу его обглоданное волками тело, которое удалось опознать только по остаткам одежды. Предполагали, что в какой-то момент отказало сердце, и он стал жертвой лютого мороза и хищников. Что было первопричиной, выяснять не стали, поскольку не видели в этом смысла.