Второго мужа к трезвенникам отнести было нельзя. Поэтому в отличие от первого супруга Евдокии уход его из жизни произошел при совершенно конкретно выясненных обстоятельствах. Однажды в последних числах апреля, изрядно подвыпив, он поспорил с другом по поводу того, что легко преодолеет вплавь еще не вошедшую в обычные берега после половодья достаточно бурно текущую реку. Цена за отвагу в виде двух бутылок водки была столь велика, что сковала мозг и затмила все потенциальные опасности, таившиеся в пьяной авантюре. Вода неохотно сочетается с алкоголем, особенно если он оказывается в утробе человека. Отважный пловец сбросил с себя верхнюю одежду, и чтобы не оставлять времени для пересмотра принятого решения, тут же прыгнул в реку. Бурный поток, словно матерый хищник, поджидавший жертву, набросился на него, сковал холодом конечности, легко, как пушинку, отбросил в водоворот, будто для прощания со светлым миром, вытолкнул дважды его голову на поверхность и затем затянул окончательно в темную путину на дно, спешно прикрыв водяной гладью от людских взоров разыгравшуюся трагедию. По осени мужики из деревни, что располагалась девятью километрами ниже по течению, занятые рыбной ловлей, вытащили сеть с трупом, пол которого трудно было установить, поскольку характерные половые признаки были съедены раками. И только Евдокия по каким-то ей одной известным деталям опознала в утопленнике своего бывшего супруга, признав одновременно и свое повторное вдовство.
Третий муж, учтя печальный опыт своих предшественников, вел себя в браке смирно. Каких-либо серьезных отклонений от установок, даваемых Евдокией, не допускал, в ее личные дела не вмешивался, и когда женщины усаживались за стол для беседы, он тут же забирался на печь, откуда вскоре раздавался могучий храп, которым он не только оповещал всех бодрствовавших в доме об одолевшем его сне, но одновременно отпугивал насекомых, стремящихся, как все кровососущие твари, к теплу.
Проводив Варвару, Федор вовсе не был уверен, что его любимая тетушка действительно реализует свой план вернуться к нему. Он знал, что легкомысленно брошенное «забегу к Евдокии», вовсе не следовало понимать как короткую встречу у крыльца, а скорее как продолжительную беседу далеко за полночь, как это чаще всего и случалось.