— Ни в коем случае! Меня
попросили...
— Понимаю, — улыбнулся я.
— А из того, что вас могло бы
заинтересовать, Алексей... Ройхман продает коллекцию саксонского
фарфора. Середина девятнадцатого, ничего выдающегося, но есть
несколько очень приличных вещей.
— Почем? — спросил я деловито.
Марлен Александрович вздохнул. Он не
любил, когда о вещах говорили без почтительности.
— Сейчас посмотрю... кажется,
пятнадцать... Или... — Марлен Александрович покопался в блокноте и
объявил: — Все верно, пятнадцать! И я советую вам приобрести,
Алексей, пока никто не перебил, на рынке сейчас — сам знаете,
полный штиль, никто не хочет продавать, потому что деньги — ну что
деньги?.. Да вы сами все понимаете.
Я молча полез в портфель, вытащил две
пачки денег и положил их на расшатанный журнальный столик.
— Десять и пять — итого пятнадцать, —
сказал я.
Марлен Александрович застенчиво
улыбнулся и накрыл денежные пачки пожелтевшим номером
«Комсомольской правды».
— Вот и прекрасно, — сказал он. —
Там, знаете ли, есть такая фигурка — охотник с собакой. Жуткое
мещанство, конечно, но есть в ней что-то...
— Это все, Марлен Александрович? —
спросил я.
Марлен Александрович на секунду
задумался.
— Ах, простите! Совсем из головы
вылетело!
Из хаоса, царящего на тумбочке, он
безошибочным движением выхватил небольшой пакетик. Заблестело
золото — царские десятки.
— Просят дороговато, — извиняющимся
голосом сказал Марлен Александрович. — По тысяче рублей за штуку.
Но я обратил внимание на сохранность! Такую редко встретишь!
— Берем, — кивнул я и снова полез в
портфель.
— А насчет фарфора, загляните ко мне
денька через три! — улыбнуся мне на прощание Марлен Александрович.
Ему явно не терпелось выпроводить меня, чтобы снова окунуться в
работу. Я не возражал, мне еще нужно было созвониться с племянником
Жорой и Матвеем для организации завтрашней встречи — в девяностом
году их еще не называли «стрелками»...
Уже из дома я позвонил племяннику
Жоре, который должен был договориться о встрече с наехавшими на
него бандитами. Тон Жоры, к моему удивлению, совершенно
изменился.
— Я позвонил! — явно гордясь собой,
сказал он. — Позвонил и договорился на завтра. На пять вечера!
— А они чего? — спросил я.
— А чего они?.. — пренебрежительно
спросил Жора. — Сказали, что придут. Все правильно, так и нужно
было?