Впрочем, партия и правительство
внезапно озаботились серьезной проблемой — нужно же создавать свой
собственный советский валютный рынок! И начли создавать, и даже
ввели коммерческий курс доллара! Аж по рубь восемьдесят за
«вечнозеленый». Конечно же, сказочно обогатились на этом те, кто
имел возможность купить по такой цене. Очень немногие. Начинающие
советские «фирмачи» дико завидовали этим небожителям — приближенным
к руководству Минфина и КГБ.
Но это были проблемы ожидаемые,
гораздо хуже — всякая гадость, которая случается внезапно...
В тот день мне позвонил Григорий
Степанович Бубенцов и попросил о встрече. Я со вздохом согласился —
подобные просьбы обычно не предвещали ничего хорошего. Встреча была
назначена на пять часов, в ресторане «Театральный». Сам я в
последнее время недолюбливал рестораны — в государственных
заведениях уровень обслуживания и ассортимент блюд менялись отнюдь
не в лучшую сторону. Да и слишком много в последнее время стало
появляться в злачных местах бандитов и крепких молодых людей, изо
всех сил стремящихся походить на бандитов. Драки и разборки чуть ли
ни каждый вечер, милицейские облавы и задержания... все это никак
не способствовало культурному отдыху, и приличная публика
ресторанов начала потихоньку сторониться. Да и доходы приличной
публики, прямо скажем, не соответствовали...
Даже в знаменитом «Подснежнике»,
традиционном месте сбора неформальной молодежи, стало не так
вольготно, как еще пару лет назад. Рядом с «Подснежником» открылся
бар, в котором любил заседать криминальный элемент — там постоянно
кого-то били, приезжала милиция, и под горячую руку зачастую
попадали мирные художники, металлисты и панки.
В «Театральном» было как-то
непразднично, вместо удалого купеческого загула или богемной
расслабухи, царила атмосфера всеобщей напряженности и
настороженности. Напряженные и настороженные люди пили, закусывали,
напряженно и настороженно слушали музыку, общались и даже
танцевали, не выходя из режима настороженности, как будто неведомая
опасность могла обрушиться на них в любой момент, а особенно — во
время праздной расслабленности.
Григорий Степанович уже ждал меня —
мрачный и, кажется, слегка выпивший, он пил кофе.
— Здравствуйте, Григорий Степанович!
Очень рад вас видеть! — развязно поздоровался я.