Но передраться в начале года, выясняя, кто в стае вожак –
нормально и естественно.
В этот раз на место встречи у шелковицы мы с Борисом пришли
первыми. Наташка окончательно откололась от команды: дружба с
младшими угрожала ее авторитету в классе, и, когда у нас проходила
тренировка, у нее обычно была репетиция в театре.
Следом за нами пришли Гаечка с Алисой.
— Как дела? – спросил я больше у Гаечки, но ответила Алиса:
— Пацаны взрослые поглядывают странно. Шепчутся. Мне не по себе.
– Девушка повела плечами.
— А мать как себя ведет? – поинтересовался я.
— Идеально. Ну, мужиков она по-прежнему любит, но домой не
водит. Интересуется моей учебой, прикинь?
Вот она, сила внушения! Интересно, подействовало ли мое внушение
на Чуму? Приходить к нему в больницу и проверять было
легкомысленно.
— Тебя кто-то задевает? – уточнила Гаечка. – Кто-то что-то
говорит?
— Нет. Но я чувствую такие вещи! – стояла на своем Алиса.
— Вот у меня с Карасихой все понятно, — с обреченностью сказала
Гаечка и смолкла, когда подошли Илья и Ян, уставилась вдаль,
сцепила пальцы так, что они посинели.
Она увидела идущую по дороге Карасиху в сопровождении Шипы,
кудрявой, как овечка, и вечно замызганной оторвы Москвы. Карасиха
тоже заметила врага, и когда проходила мимо нас, показала Гайке
средний палец.
Воцарилось грозовое напряжение. Мне подумалось, что Сашка
сдрейфит, отвернется, но она отзеркалила жест Карасихи.
— Как со свитой, так смелая, да? – крикнула Катька.
— Теперь понятно, зачем свита – тебе, — парировала Гайка. – Ты –
не боевая единица. В одиночку ходить ссышься.
— Это я-то? – взвизгнула Карасиха. – А ну иди сюда,
жирдяйка!
— Насчет жирдяйки – твои сведения устарели, — улыбнулся
Илья.
— А перекошенную харю не исправить. Хлебни мутаген, только он
тебя спасет! – съязвила Гаечка.
— Иди сюда! – верещала Карасиха и чуть ли в грудь себя не била
кулаками.
— Тебе надо, ты и иди!
Спрятав трясущиеся руки за спину, Гаечка отошла от нас метров на
семь, встала на другом конце дороги и сделала приглашающий жест,
говоря:
— Камон, рыбка! Докажи, что не ссышься, прийди одна.
Карасиха сбежала по уклону к ней, попыталась толкнуть Гаечку, но
та мастерски отвела ее руку и сказала громко, чтобы все
слышали:
— Сегодня в три на виноградниках.
Карасиха снова попыталась схватить ее за грудки, но получила
толчок под подбородок, запрокинула голову и замахала руками, чтобы
не упасть. Проходящие мимо Димоны остановились, готовые прийти на
помощь подруге, но она не потребовалась.