Я чуть повернул голову и глянул на
Баранову, которая тоже смотрела на меня и, встретившись со мной
взглядом, отвернулась.
Илона Анатольевна права вдвойне,
стараясь сгладить острые углы между нами, в то время как русичка
Джусь, наоборот, будто бы получала удовольствие, стравливая нас.
Пока это нам на руку – помогает ставить на место
Барановцев-Райковцев, ведь они организованы куда хуже и не стоят
друг за друга горой. Но потом, когда, надеюсь, в классе установятся
доброжелательные отношения между всеми, такой подход к учебе будет
здорово мешать.
На большой перемене мы, как повелось,
направились перекусывать в столовую. К нам за столик подошла
Желткова и как ни в чем не бывало спросила:
— Народ, вы физику сделали? Я ничего
не поняла. Дадите скатать? Пожалуйста!
Илья молча достал тетрадь и отдал ей.
Любка схватила ее, как собака – кость, и принялась лихорадочно
списывать. Я окинул взглядом столовую и среди многочисленной
мелюзги нашел Алису и Каюка, они не стали к нам подходить, девушка
что-то живо обсуждала с подружками-двойняшками и заливисто
хохотала. Хорошо. Жаль, что психологи в школах появятся еще
нескоро, ей как никому сейчас нужна помощь.
Видя, что Желткова списывает домашку,
к нам бочком, бочком подошел жующий Карась, уставился на Любку с
жадностью.
— Как дела у Чумы? – спросил
я.
— Скоро выпишут, — ответил Карась тоже
как ни в чем не бывало. – В понедельник, наверное, придет. А мне
скатать можно?
Я отдал ему свою тетрадь, мы с Ильей
переглянулись, а Гаечка сказала:
— И что ты расскажешь, если тебя к
доске вызовут?
Но на физике его не вызвали, спросили Гаечку, которая не дружила
с точными науками и до сегодняшнего дня перебивалась с тройки на
четверку. Как же физюля была удивлена ее складным ответом!
Баранова, естественно, нашла, что добавить и подняла руку, но
физюля лишь скользнула по ней взглядом и не дала ничего сказать.
Видимо, учителя обсудили наше странное поведение в учительской и
пришли к заключению, что надо пресекать попытки сводить друг с
другом счеты таким образом. Интересно, поддержит ли их Джусь?
Двумя последними уроками был труд, который проходил в отдельно
стоящем одноэтажном здании, утопающем в зелени. Слева кабинет для
мальчиков с инструментами и станками, справа – кабинет для девочек.
Туалет стоял отдельно, причем на улице. Хоть техничка за ним и
следила, периодически щедро посыпала хлоркой, он все равно вонял и
был загажен, и туда никто не ходил.