Это послужило мощной мотивацией и загнало всех в воду, где мы
сидели довольно долго, потому что там теплее. Потом вытерлись и не
просто разошлись – разбежались, стуча зубами.
Борис отправился домой, а я – к Илье, звонить бригадиру, а потом
– деду. На рынке я хотел узнать цену фундука, но из-за конфликта с
рыжим хамом забыл, зачем туда пришел. Но на всякий случай закинул
удочку, когда разговаривал с бригадиром – мол, куплю фундук по
триста рублей, крупный – дороже. Спросил, где доставать товар
зимой, бригадир ответил, что в «холодильнике» — на специальном
складе, где искусственно поддерживается нужная температура. Но там
могут долго храниться разве что яблоки.
Дед хвастался, что торговля у него спорится, продавщица –
пожилая молдаванка – женщина порядочная, не ворует, не обсчитывает
и не обвешивает покупателей. Золото, в общем, а не продавец.
Домой я приполз затемно. Первым делом на меня обрушился Борис,
поволок к столу показывать работы, которые он готовит на конкурс
«Осенние мотивы». Пока это были лишь наброски карандашом: на одном
– мальчик лет семи, стоящий спиной и полубоком и смотрящий в небо.
В одной руке – портфель, во второй – кленовый лист.
— Это называется «Здравствуй, школа». В небе будут журавли, —
объяснил брат. – Смотри, вот еще.
На втором рисунке была гладь пруда, где вдалеке плавали лебеди,
а на переднем плане – кленовые листья в форме лебедей.
— Круто! – оценил я. – Правда, очень круто и талантливо. У этих
рисунков есть композиция, это целые истории!
— Эрик подсказал, — признался Борис. – Сам бы не догнал.
— Вот и другие не додумаются. Первое место гарантировано!
— Я тоже ставлю, что Борямба займет первое место, — сказала
Наташка.
Мы прошли на кухню, где нас ждало пюре с жареной ставридой,
которую я еще в июне ловил. Мама нас встречать не вышла. Она так
себя вела, только если сильно расстроена или больна.
— Где мама? – спросил я у Наташки.
Сестра поставила разогревать ужин и повела плечами.
— Может, спит. Уже начало десятого.
— Она и днем не выходила, — ответил Борис, уже усевшийся за стол
и стучавший ложкой по тарелке.
Сообразив, что с мамой что-то не то, он рванул в спальню.
Донеслось бормотание – мы с Наташкой навострили уши, но ничего не
расслышали. Борис вернулся, пожимая плечами.
— Говорит, голова болит. Давайте уже ужинать, что ли. Все равно
она не выйдет, пока не успокоится.