Современные стратегии британской политической коммуникации - страница 11

демократических инициатив, хотя институты прямой демократии также вынуждены пользоваться СМИ как каналом коммуникации. В отличие от трех ветвей власти медиакратия практически не контролируется обществом, поскольку механизмы сращения элиты и медиа в основном неформальны; в свою очередь, попытки традиционной власти повлиять на медиакратические процессы расцениваются как покушение на свободу слова.[46] В постиндустриальном обществе медиакратия становится самостоятельным и даже центральным стратегическим фактором развития, а СМИ из подсобной социальной инфраструктуры превращаются в силовой инструмент с растущим потенциалом.[47]Из-за роста роли СМИ наблюдатели говорят о «пандитократии»[48] – «власти толкователей», медиафигур: экспертов, телеведущих, колумнистов. По мнению радикального философа Е. Холмогорова, медиакратия как новый вид «власти в реальном времени» противостоит бюрократии как способу управления с помощью потоков документов, так как вызовом времени является скорость, с которой необходимо принимать решения (в том числе политические). Отсюда – «создание еще более обобщенных технологий систем власти и управления», вырабатывающих «решения… над потоком материала, преодолевая его обилие, неселективность и, одновременно, неполноту». Такие системы «должны быть способны преодолеть хронотопический кризис власти. Подобные системы мы обозначаем термином смыслократия:…власть в рамках этих систем дается как способность подчинять себе имеющиеся социальные смыслы, изменять их и задавать новые. Медиакратия манипулирует способами говорить, смыслократия – самой возможностью говорить. И она не может быть, в отличие от идеологии и идеократии, организована под одну идею или комплекс идей»[49]: идеология подчинена смыслократии как смыслопорождающий комплекс.