– Какие уж тут шутки! – Баюн
вразвалочку пересек кабинет и без приглашения взгромоздился на стул
для посетителей – обозначив при этом достаточно ловкую для своей
комплекции попытку бесцеремоннейшим образом закинуть ноги на
хозяйский стол. Однако на миг тот вдруг будто бы сделался немного
выше, и в нахальной затее своей «кот» не преуспел, ознаменовав
неудачу недовольным фырканьем.
Бессмертный на это лишь криво
усмехнулся:
– Зачем пожаловал, пушистик?
Вместо ответа гость многозначительно
стрельнул взглядом в направлении застывшей у него где-то за левым
плечом Василисы.
– Оставь нас, – разгадав сей
прозрачный намек, попросил референта Даниил Александрович.
– Слушаюсь, Повелитель.
Девушка бесстрастно удалилась.
– Ну? – вновь приглашающе вздернул
брови хозяин кабинета.
– А у тебя тут, в общем, ничего так,
– не спеша, однако, переходить к делу, принялся с любопытством
оглядываться по сторонам Баюн. – В сравнении с лучшими временами,
конечно, скромненько – но зато чистенько! – дерзко подвел он итог
беглому осмотру помещения. – И долго тебе еще своими оковами
греметь? – спросил внезапно «кот», остановив беспорядочно
блуждавший до того взор на украшавшем лацкан пиджака Бессмертного
золотистом значке в виде миниатюрной копии мэрской цепи.
– А твое кошачье дело какое? –
поморщился Даниил Александрович.
– Нет, правда, сколько тебе еще
осталось терпеть вот это вот все? – несмотря на плохо скрываемое
недовольство Бессмертного, и не подумал уняться гость.
– Сущие пустяки, – сухо выговорил
хозяин кабинета. – Каких-то тридцать лет и три года – не считая
трех месяцев с тремя днями.
– Не так уж и мало! – беспечно
заметил его собеседник.
– В сравнении с отбытыми мной веками
– ерунда! – небрежно отмахнулся мэр.
– Это как сказать! – не замедлил тут
же возразить гость. – Время нынче будто уплотняется, тридцать лет
теперь – считай, как все триста когда-то!
– Может, и так, – с деланой
невозмутимостью пожал плечами Даниил Александрович. – Ну да скоро
лишь сказка сказывается! И что попусту горевать? Сам знаешь, кто
назначил мне мое наказание! – хозяину кабинета стоило некоторых
трудов не обернуться к портрету за спиной – смотреть в глаза своему
судье показалось сейчас мэру совершенно неуместным: а ну как
отеческий прищур с холста пронзит насквозь и вникнет в суть беседы?
А та, вопреки его недавним ожиданиям, кажется, сулила оказаться
более чем любопытной и притом весьма деликатной – неспроста же этот
пройдоха «кот» завел речь об треклятых оковах, сдерживающих силу
некогда могучего царя Кащея! Не та это тема, чтобы всуе поминать –
даже для дурня Баюна!