Стас понимающе покивал. Он и сам думал также.
Песок вокруг бревен был разрыхлён и в белом свете напоминал
барханы под вечерним солнцем. Чёрные тени тянулись к костру как
пальцы. Стас вооружился сапёрной лопаткой, мысленно порадовавшись
привычке возить в багажнике всякую всячину, и начал перекапывать
песок за тем бревном, где ещё вчера вечером сидел у костра с Викой.
Хорошо было бы подойти к ней сейчас, сгрести в охапку, утащить
подальше от всех этих… поговорить, прижать к себе. Но невозможно.
Всё это было сейчас так же далеко, как утро. Вика вдруг стала
совсем чужой. Какой-то абстрактной подозреваемой. Той, кто крутил
шашни с жертвой. Той, кто мог из чувства ревности или еще по
какой-то неведомой Стасу причине перерезать человеку горло. Той,
кого он не знал. Совершенно не знал.
“Быть такого не может!” – пронеслось в голове Стаса.
Его внутренний голос говорил, что Вика не виновна, но разум
сыщика твердил другое. Любой может совершить преступление, но важно
найти мотив. У кого есть мотив - под подозрением.
Вася стоял рядом, иногда поддевая носком кроссовка мелкие
камешки и ветки. Песчинки слабо шуршали, пересыпались под остриём
лопаты. Стас копал сосредоточено, остервенело, и одна странность
постепенно завладела его вниманием. Обычно под слоем песка
сантиметрах в пятнадцати начинался более плотный слой, суглинок или
глинозём. Сейчас же было ощущение, что если начать копать, то можно
закопаться хоть на сто метров, хоть на двести в однообразную
сыпучую массу.
“Да как такое возможно?” – ему стало жутко. Было важно не
показать этот страх окружающим, и так все на взводе. Стас начал
поддевать небольшие порции и ссыпать в то же место, просеивая
песчинки лопатой. Он двигался методично. Это помогало не
паниковать. Однообразные монотонные движения, скрупулезность
успокаивали, вводили в транс. Голоса у столика стали глуше, шорох
песка усилился, к нему стал примешиваться еще какой-то звук на
грани слышимости. Тонкий то ли стон, то ли пение. На одной
бесконечной тоскливой ноте, словно на другом берегу кто-то
упражняется на старой жалейке, но не умеет извлечь из неё ничего,
кроме одного бессмысленного звука. Стас встряхнул головой,
наваждение растаяло в морочном воздухе. Вася присел рядом и ковырял
веткой в песке. Тоже искал улику. “Интересно, почему он тут, со
мной, а не там, с ними?”