— Первый пошел!
На Чике-Тамане не останавливались. Кто-то из девушек предложил
ехать так. Вдруг всё же получится долететь до Акташа.
Когда трасса снова вернулась ближе к Катуни, солнце уже зашло за
горы. Сумерки наступили внезапно, словно кто-то набросил серую
ткань на торшер в комнате.
Раздалось шипение рации:
— Ну так что? — спросила Кристина. — Останавливаемся, где в
прошлый раз?
— Давай, — устало подтвердила Соня. — Я вымоталась. А там ровный
песчаный пляж. Ни деревьев, ни камней. Да и местные вроде не особо
шастают. Всё спокойней.
Минут через десять Вика начала высматривать съезд с трассы.
— Где-то здесь, — бормотала она. — В прошлый раз где-то тут
съезжали. Вот! — вдруг воскликнула она, указывая на едва заметную
грунтовую дорогу.
Стас притормозил, показал поворот и свернул налево с трассы в
сторону берега. Свет фар выхватил грунтовый съезд, плотно
окруженный пыльными кустами.
Дорога тут же пошла на спуск. Внизу густой ивняк окружил машину,
казалось, что едешь по джунглям. И вдруг ветви кончились, открыв
большой намытый рекой песчаный пляж. Пустой. Ни следа машин.
Ровная, словно выглаженная водой или ветром поверхность. Стас
затормозил, но сзади тут же засигналили.
Снова закряхтела рация:
— Давай, продвигайся, не тормози. Место то самое. Чувствуешь
лёгкий дискомфорт? Это оттого, что тут когда-то был
скотомогильник.
Послышался булькающий смех Любы, словно её душили и заставляли
смеяться одновременно.
— Это правда? — спросил Стас Вику.
— Да она шутит!
— Точно? Мне и впрямь жутковато.
— Ты чего? Сказок испугался?
— А вдруг правда? — спросил Стас, сделав страшные глаза, и
проехал на песок.
— Нет! Это точно неправда и Любкины шутки.
Вика улыбнулась.
— Вот увидишь, спать ты сегодня будешь, как младенец.
— Согласен, — ответил Стас и вырулил на ровную площадку.
Место для лагеря было неплохое. Плотный песок, несколько больших
серых от времени бревен. Чёрный круг старого костровища. Не слишком
радостно, но приемлемо — есть, где поставить палатки и машины.
Рядом рокотала Катунь. Больше звуков не было никаких, и Стас
обратил на это внимание, но значения не придал, мало ли. Сейчас
разожгут костерок, рассядутся, выпьют... Он улыбнулся, припомнив
подобные дружеские посиделки у костра. Вечер обещал быть
отличным.
Стас осторожно опустил тело Родиона, уложив навзничь вдоль
бревна. Всё вокруг было залито кровью. Она растекалась по песку,
густея на глазах. Стас оглянулся по сторонам. Вася замер, вытаращив
глаза, Кристина тяжело поднималась с земли, Люба и Толик сидели,
сцепившись руками, и женщина вопила на одной ноте «Да что же это,
что же это!», а муж пытался её успокоить: «Любаша, ну ты что,
Люба...».