— Руки убери! — спустя крохотное мгновение раздался его властный приказ.
— Но я же… не трогаю вас! — пискнула встревоженно, растерянно.
— Убери их от себя... на хрен! — яростно проскрежетал Виктор Эдуардович. — Убери, я сказал! Заведи за спину!
Только сейчас Лена сообразила, чего именно Макаров от нее добивается.
«Он просит показать ему… сиськи? Серьезно?»
Похоже на то. Ведь она продолжала целомудренно прикрывать ладонями свою грудь, худо-бедно скрывая ее от одичалого мужского взора.
«Ой, мамочки! Что же делать? Я не должна! Но… нет, не должна!»
Ей больше не требовался горячий душ. Впрочем, как и сухая одежда.
Белову так сильно и резко в жар кинуло, что голова внезапно закружилась.
Цепляясь за последние крохи самообладания, Лена кивком указала на дверь.
— Пожалуйста, оставьте меня одну!
Тишина. Преподаватель лишь сильнее нахмурился да стиснул ладони в кулаки, выражая тем самым весьма красноречивый и доходчивый протест.
— Мне нужно одеться! — гневно зашипела, начиная злиться. — Убирайтесь!
И вновь молчание в ответ. Но такое, что громче любого крика.
Оно оглушало. Пугало. Толкало на необдуманные импульсивные поступки.
Вздрогнув всем телом, Белова лишь сильнее прижала руки к груди и упрямо выпятила подбородок. Макаров в свою очередь продолжал буравить ее тяжелым помутневшим взглядом. О чем думал, неизвестно. Но с каждой секундой, проведенной наедине с Леной, он все сильнее терял человеческий облик. Все больше напоминал ей первобытного дикаря. Хищника.
Вдруг, подтверждая опасения девушки, Виктор Эдуардович улыбнулся.
И от той зловещей ухмылки прямо холодок промчался вдоль позвоночника.
— А ты, — поинтересовался он с обманчивой нежностью в голосе, — всегда делала то, о чем я тебя просил? Прислушивалась, когда велел взяться за ум и остановиться? Уходила, когда прогонял? Не ты ли, случайно, изводила меня целый год, наплевав на все запреты? М?
Горечь затопила душу до краев, ибо…
«Все так и было! Именно так!»
— И что с того? Мстить собираетесь? — настырно вздернула нос, пряча свой страх за маской надменности и храбрясь из последних сил.
Они понадобились ей в следующий миг.
Когда мужчина пристально оглядел Лену с ног до головы и сипло заявил:
— А как ты хотела? Долг платежом красен, малышка!
— Чего вы…
— Убери свои чертовы руки и покажи мне все то, что ты так легко демонстрируешь им! — выплюнул он ревностно, озлобленно. Голос преподавателя вибрировал от напряжения. — Иначе я сделаю это сам! Не обижайся потом, если окажусь недостаточно нежен для тебя, деточка!