– А вы в мою душу не лезьте! Вы не поп, и я перед вами исповедоваться не обязан, – неожиданно вспылил майор. – Отболела душа! За два года! Пришлют чёрт-те кого, а потом про душу волнуются.
– Вы Иванова имеете в виду?
Малышев промолчал.
– А что так зло? Ведь его не я присылал!
– Но и мы его к себе не выписывали! – не сдержался Александр Константинович.
– А почто таким тоном? – решил взять инициативу в разговоре в свои руки следователь. – Посмотрите, как мы раздражены!
Малышев резким движением достал из кармана шинели носовой платок и, отвернувшись, высморкался. «Идиот! Кретин! Не сдержался, – выругал себя майор, прикладывая материю к носу. – Теперь придётся выкручиваться. Впрочем, какая разница? Всё равно бы, рано или поздно, сорвался. А так, даже к лучшему. Хоть вокруг да около не придётся ходить. Заодно и москвича проверим, чем дышит».
Спрятав платок в карман, Малышев проговорил:
– Нас почему-то отшибом считают. Всё, что не нужно, сюда сбрасывают. На перевоспитание, что ли? Только мы ведь не колония. Взять вашего Иванова. Ведь здесь граница! Что, не могли вместо провалившегося партийного чиновника, прислать опера? Или на крайний случай любого кадровика, но из «конторы»? А? И то толку больше было бы.
– Из ваших слов выходит, Василий Трифонович не справлялся?
Майор покачал головой.
– Провоцируете? – уголки рта его приподнялись в неприятной улыбке. – Не выйдет!
Глебский ускорил шаг: а таки инициативу он перехватить не смог.
– Если бы было, кого другого прислать, то наверняка прислали бы, – наконец нашел ответ Андрей Сергеевич.
– И бык давал бы молоко, кабы был коровой, – едко заметил Малышев.
– И всё-то у вас негативно! – не сдержался теперь подполковник. – Я-то вам вроде ничего плохого сделать не успел!
– Извините! – выдохнул Малышев и остановился.
– За что извинить?
– Да вот, что был несдержан. За то самое.
Глебский встал напротив майора:
– Идите вы к чёрту со своими извинениями! А то, что открылись, мне нравится. Не люблю работать с амёбами. А посему давайте примем ряд условий. Первое: предлагаю перейти на «ты». Так проще. Для дела. Второе: говорить обо всём открыто. Опять же для пользы. Принимается?
– Вполне.
– И ещё момент. В виде уточнения. Меня прислали не для того, чтобы отмывать «честное имя» товарища Иванова. А для того, чтобы провести полное и тщательное расследование. Чем я и буду заниматься. А вы мне обязаны в этом помочь.