Едва мы вошли в квартиру, медсестричка тут же, едва скинув
валенки и шубейку, принялась наводить в моей берлоге порядок. А
потом взялась за готовку.
За культурную программу отвечал я. Понятно, что ничего кроме
очередной киношки предложить я свой гостье не мог. Не Диккенса же
нам вслух читать? Я поставил «Калигулу». По сравнению с этим
фильмом, все предыдущие, которые смотрела у меня Наташа, были
детским лепетом. Сегодня моя гостья приобретет новые познания в
области человеческих отношений, причем — не только между мужчиной и
женщиной. Ну что ж, девочка она уже взрослая, пусть привыкает к
тому, что в реальной жизни все гораздо сложнее.
Глядя на извращения, царившие при дворе римского императора,
медсестричка сначала смущенно хихикала, потом стала возмущаться.
Признаться, с такой реакцией женщин на «Калигулу» я еще не
сталкивался. Впрочем, в прошлой жизни у меня и женщин-то таких не
было — красивых, сексуальных и при этом скромных и притязательных.
После ужина кино можно было выключить, что я и сделал. У нас с
Наташей возникло обоюдное желание заняться кое-чем другим. Спешить
нам было некуда. Естественно, в общагу я свою подружку не
отпустил.
Утром совершил пробежку, а потом подбросил гостью до больницы.
Наташа снова заступала на сутки. Чтобы не тратить время на
возвращение тачки к дому, я поехал на ней в школу.
Возникла проблема, где припарковаться. Помог Курбатов. При школе
есть небольшой мехдвор, при котором имеется гараж, где стоял
старенький «Зил», служивший для отработки навыков вождения
учащихся, изучавших автодело. Вот его-то Витек и выгнал под навес,
освободив место для моей «Волги».
Мы успели с трудовиком перекинуться парой слов по поводу наших
скорбных дел. Как и намеревался, я умолчал насчет странного ночного
посетителя, лишь попросил у майора ящик с инструментами для ремонта
оконной решетки в тренерской. Все-таки, как ни крути, в ней
хранилась самбистская экипировка. Это не секция в Литейщике, где
каратисты холенные из обеспеченных семей. Если бы там секцию
обокрали, я бы, честно говоря, не так расстроился. А эту… За самбо
душой болел, а карате – мода модная. Подумал это и мысленно себя
тут же поругал. И там, и там дети! Что я за педагог такой, делю
воспитанников на любимчиков и утят… гадких.
Ремонтом я занялся во время большой перемены и привлек к работе
Зимина. А заодно расспросил его о том, как обстоят дела дома.