Она робко забралась на переднее пассажирское сиденье.
Пробормотала:
— Я подумала, Володька шутит, — и тут же спохватилась: — А
почему вы к нам собрались? Случилось что?!
Борисов, устроившийся на заднем сиденье, засопел.
— Нет. Просто я знакомлюсь с бытовыми условиями в семьях самих
учеников. Понимаете… Класс экспериментальный, и я должен владеть
исчерпывающей информацией о каждом. В педагогических целях, так
сказать.
— Ну что ж, — вздохнула она. — Будем рады.
— А зовут вас как? — спросил я.
— Ксения.
— А меня Саша.
— Очень приятно!
— Взаимно.
Пока мы так перебрасывались репликами, «Волга» героически
преодолевала заносы на проезжей части. С утра валил густой
снегопад, и коммунальщики не успевали расчищать улицы. Хорошо хоть
на мосту через Проныру оказалось чисто. Видать, только что проехала
снегоочистительная машина. В Заречье было еще хуже, чем в
Приреченском и Центральном районах Литейска. Если шоссе, которое
шло через весь город, еще как-то чистили, то на боковые улочки,
похоже, махнули рукой. Не хватало еще застрять здесь.
Может, махнуть рукой, высадить пассажиров и рвануть домой,
покуда не поздно? Нет, это будет малодушием с моей стороны. Раз уж
взялся за гуж, не говори, что не дюж. И я буквально втиснул
автомобиль в узкую кишку проулка, где стоял дом Борисовых.
Оказалось, что живут они в частном домишке. Когда я с грехом
пополам припарковался возле хлипкого забора, мои пассажиры первыми
кинулись протаптывать тропинку к калитке. Я последовал за ними,
благоразумно сняв «дворники» и зеркала.
Оказавшись во дворе, брат и сестра Борисовы схватили деревянные
лопаты и принялись счищать сугроб с крыльца, иначе дверь было не
отпереть. Потом они обмахнули обувку специальным веником и
предложили сделать это мне. Наконец, мы оказались в доме. Володька
зажег свет в прихожей, которая сразу переходила в кухню. Скинув
валенки и пальтишко с шапкой, он тут же принялся растапливать печь.
Я тоже разулся и разделся. В доме было чисто. Плетеные из
разноцветных лоскутков дорожки покрывали скрипучие половицы. На
побеленной стене щелкали ходики. За окнами завывала пурга.
— Проходите в горницу, Саша! — сказала Ксения. — Мы с Володькой
сейчас что-нибудь организуем.
— А вы разве одни живете? — задал я довольно бестактный
вопрос.
— Да, мы вдвоем, — ответила хозяйка. — Наши родители давно
умерли.