— Это что-то меняет?
— П-хах, ну ты дал! Ясень пень! Ещё как меняет! Ты ж нас всех спас!
— Я?! — Теперь пришла моя очередь удивляться.
— Ну да, ты ведь бесов прогнал. Только я что-то не пойму: ты вроде как погиб тогда, в последней битве.
— Да я не сильно погиб, — отшутился я. — Так, немного совсем, а потом вот ожил.
— А что же ты сразу-то не сказал?! Стоишь здесь как этот, нервы все поднял. Это хорошо, что я тебя встретил. Любой другой пальнул бы сразу, не думая.
— Как же вы так живёте, если палите во всё, что движется? А если встречная повозка какая, тоже палить друг в друга станете?
— Ты ерунду-то не говори, — усмехнулся мужик. — Мы здесь все друг друга как облупленные знаем. Чужаки у нас редкость, вот и осторожничаем. Поехали, в ногах правды нет.
Мужик наконец-то убрал оружие и совершенно спокойно повернулся ко мне спиной, будто и не тыкал только что стволом автомата. Добравшись до телеги, он лихо запрыгнул за поводья и постучал ладонью по свободному месту рядом.
— Давай, влезай шустрее, некогда мне тут с тобой...
Я лишь ухмыльнулся таким резким переменам, но противиться не стал. Точно так же запрыгнул на телегу и развалился, опираясь спиной о бочки.
— В прошлом месяце здесь какие-то залётные решили караваны пощипать. Там сейчас чуть дальше развилка с часовенкой будет, вот на ней они засады и устраивали. Много людей положили, прежде чем власти прочухали. Маркин тогда целую операцию разработал, уделали ублюдков, как куропаток. Витязь — это тебе не хухры-мухры! — Мужик назидательно поднял палец.
— Ну, я смотрю, ты не сильно боишься, в одного вон путешествуешь.
— Я же не просто так катаюсь, у меня всё схвачено. Плюс я на самого губера работаю.
— На кого?
— Губернатора нашего, Маркина. Я ж тебе только что рассказывал. Он крутой, его здесь все знают и уважают.
— Ясно...
— Вон, смотри, сейчас как раз будем то место проезжать, где те головорезы сидели.
С этими словами мужик достал из сумки небольшой камень, судя по виду, гематит. Он что-то пошептал над ним, и я почувствовал, как вокруг нас исказилось измерение. Мы словно сдвинулись в реальности, как свет, который преломляется, когда проходит сквозь воду.