И ему глубоко наплевать что у неё рога и хвост — пускай. Это
сейчас не имеет никакого значения...
Зато она милостиво позволяла ему наслаждаться своим волшебным
телом, и, как раз это теперь и придавало его существованию и смысл,
и цель, и заслоняло собой всё остальное...
Прекрасная истязательница, качнув бёдрами, сделала несколько
шагов вдоль кровати, и теперь стояла сбоку от него.
Найджел повернул к ней голову, и, наверное, хотел что-то
сказать, но ничего кроме возбуждённого мычания воспроизвести не
смог.
Наблюдая это, хозяйка понимающе улыбнулась и отрицательно
покачала головой, всколыхнув этим движением тяжёлую копну своих
чёрных, словно вороново крыло, волос:
— Пока помолчи, тебе надо учиться быть молчаливым и привыкать к
тому, что твои слова имеют очень малое значение, — её лицо стало
серьёзным и строгим, — ты теперь моя игрушка, моя покорная и
бессловесная игрушка, ведь так?
Найджел, переполняемый жгучим желанием, снова иступленно замычал
и заизвивался на влажных, насквозь пропитавшихся любовными соками,
простынях.
— Хочешь сказать, что ты это понял? — звонкий смех
повелительницы рассыпался по комнате мелким серебром, — но, если бы
ты это действительно понял, то ты бы промолчал, ведь, хоть я и
задала тебе вопрос, но я ещё не разрешала тебе говорить...
Найджела вдруг с головой накрыло неистовое чувство вины.
Он расстроил свою богиню, ему нет прощения...
На глазах агента навернулись крупные слёзы раскаяния и
сожаления, и, спустя несколько секунд, покатились вниз из уголков
глаз, оставляя на коже лица солоноватые дорожки.
Остро переживая свою оплошность он даже не обратил внимания на
очередной удар плети, безжалостно разорвавший кожу на боку.
— Вижу, что ты осознаёшь свои промахи, — сказала она, и слова
прозвучали настолько проникновенно и щемяще, что слёзы неудержимо
хлынули из глаз мужчины, — это хорошо... — и она загадочно
улыбнулась, — а сейчас будет ещё одно испытание, трудное
испытание...
Она снова нежно и бережно приподняла его голову и быстрым
движением расстегнула замок, удерживавший ремешок кляпа.
Пока Найджел не осознал всё значение этого великого дара
повелительницы, она строго, и вместе с тем, ласково сказала:
— Я запрещаю тебе говорить!
Найджел сглотнул слюну, и вместе с ней он безропотно проглотил
те слова благодарности и обожания, что рвались из груди наружу.