— Шла бы ты, — говорит он строго. — На сегодня разговоры окончены.
Злая и еще более расстроенная, поднимаюсь к себе в спальню. Встаю посреди комнаты и, подняв голову вверх, ищу камеры. Замечаю черный глазок, через который за мной подсматривают извращенцы. И мне приходит безумная идея.
Посмотрим, захочет ли Рэм после такого, чтобы его псы и дальше подглядывали за мной.
Я берусь за край топа и тяну его вверх…
— Кто там? — слышу настойчивый стук в дверь.
Надо же, какие вежливые. Как через камеры подглядывать за обнаженной девушкой, так ни стыда, ни совести. Наверняка так ещё и рукоблудить бегали в туалет после моего шоу.
— Луна, — раздается бас принадлежащий шнобелю картошкой. — Тебе нужно одеться, — сейчас нет бравады в его голосе.
— Зачем это? — продолжаю щелкать пультом телеканалы, лежа на животе в одних стрингах, опираясь на локти, чтобы нельзя было рассмотреть мою грудь. Я конечно смелая, но не до такой степени, чтобы сидеть все время грудью в камеру.
Сначала я выкинула топ, оставшись топлесс, затем спортивные штаны. Единственный клочок одежды это белые стринги, прикрывающие лишь мою промежность и больше ничего.
— Ты смущаешь охрану.
— Я привыкла ходить так в своей комнате. Это же моя комната? — да, мне стыдно и у меня горят щеки, когда представляю, что возможно весь штат охраны в данную минуту смотрит на меня.
Но подчиняться правилам Рэма я не собираюсь. Если все его люди такие покорные, то пусть отвернутся.
— Твоя… — говорит глухо. — Но …
— Я тебя не слышу-у-у! — кричу своей няньке, делая телевизор погромче.
— Луна! — рявкает он и приоткрывает дверь.
— Я тебе не разрешала войти, — хватаю подушку и кидаю прямо в амбала, когда он пытается заглянуть.
За дверью слышится какой-то рык и наступает тишина.
А я… чтобы наверняка добиться нужного эффекта, решаюсь еще на одну вспышку. Переворачиваюсь на спину и потягиваюсь.
Спустя пару минут долбежка в дверь возобновляется.
— Луна, открой дверь! — орет этот орангутанг.
— Ничего не слышу-у-у! — знаю, что веду себя как мерзкая, избалованная сучка, и папа не одобрил бы обнаженки. Он оберегал мою честь и считал ангелочком. Но на войне все средства хороши.
— Блядь! — снова приоткрывает он дверь.
Не дожидаясь, когда он войдет я запускаю стаканом в стену рядом с дверным проемом и стекло со звоном осыпается на пол.