— Не хочешь же ты сказать, что эта пигалица сможет тебе дать все что нужно? Она же… она же относится к тебе как… — затыкаю ладонью рот, чтобы не выдать порцию гадостей этой самоуверенной курице. — Она тебя презирает.
— Мне кажется, мои отношения с невестой тебя не касаются. Твоя задача, нарядить ее на помолвку. Но больше я такой оплошности не допущу, не стану нанимать тебя и наду более компетентного специалиста, — обходит стол и останавливается рядом с креслом. Я вижу его начищенные ботинки. — Ты свободна, Алиса.
— Нет, Рэм. Прошу! — кидается к нему. — Я же… я люблю тебя, — слышится тяжелое дыхание. — Хочешь жениться, женись, но и меня не прогоняй, — раздаются звуки поцелуев и меня начинает мутить.
— Прекрати. Это все.
— Нет.
Раздается глухой звук и следом за ним бряцание пряжки ремня.
— Я для тебя на все готова, слышишь. Ты же самый лучший, — кажется вжикает ширинка и у меня глаза распахиваются в ужасе.
Они что, собираются совокуплятся прямо здесь? Ну уж нет.
Кровь шумит в ушах и пульсируют виски.
— Не стоит, не унижайся, — говорит он понизив голос.
— Сейчас я все исправлю. Ты вмиг обо всем забудешь.
Слышу какую-то возню и кажется из меня вырывается непонятный звук.
Я в ужасе накрываю свою ладонь второй и надеюсь, что меня не услышали.
— Все, Алиса. Ничего больше не будет!
— Последний раз, Рэм, прошу.
— Не порть впечатление разумной, беспроблемной девочки, с которой мне было хорошо.
— Почему она? — всхлипывает Алиса.
— Прощай, — снова вжикает ширинка и дальше раздаются торопливые шаги. — Ребята проводят тебя, — открывает дверь.
— Рэм… — слышится плаксивое, но они выходят и захлопывают дверь и я облегченно выдыхаю.
Прислушиваюсь к звукам и не расслышав ничего кроме тишины осторожно выбираюсь из под стола. Но только поднимаюсь на ноги и оборачиваюсь ко входу, как тут же замираю, встречаясь с суровым взглядом папиного друга.
— Далеко собралась? — спрашивает с нечитаемым выражением лица и теперь я понимаю, что влипла.
— Далеко собралась? — спрашивает Рэм, а я замираю, как статуя.
Чувствую себя вором, пойманным с поличным.
Я шла в кабинет рассчитывая до конца сохранять невозмутимый вид и говорить о том, что искала ручку. Но теперь моя история будет звучать глупо. Ведь когда помыслы чисты, то никто не будет прятаться под столом.