Это – священный огонь, Крис, а ведь ты, как в Солярисе, боишься посмотреть пламени в лицо, старина, это просто – взял нужные палочки, нужные ноты – и в зал врывается вселенское зарево, космический огонь, как у Сан Ра, врубайся – Крис смотрит подозрительно на меня (неужели почувствовал алчного клятвоотступника Гиппократова дела?) – мы наблюдаем выступления команд, симфо-прогрессив, акустический фолк на расстроенных гитарах, могу выделить гранжевый группешник, гитарист подвывает в микрофон, потом еще какая-то толстая нимфа гроулит в микрофон «Грязь!», но всех их не жалует жюри, симфонические изгибы на клавишах прельщают судей и цензоров намного больше, зрители сидят в своих гнездышках, им давно все параллельно, наскучило, где драйв, где истерика, где святая кровь - и вот наша очередь – Ричи шепотом матерится на звукачей, я сбегал уже десяток раз прокурить носоглотку, Крис с Илией угрюмо молчат, но, выходя на сцену, я почувствовал, что в сумерках вот-вот начнется посвящение, человеческая любовь и ненависть утратят свою возможность, жизнь воцарится в четырех стенах, жизнь духовного прозрения, гибель материального презрения, огонь станет посвящением, и смерть сгорит в этом огне, а не только дымящиеся сердца и усилители, зрительный зал обязан погрузиться в дым – но на первой композиции налично-данная толпа не становится раздражителем, не принуждает к противодействию - из меня выкачивают силу - колонки, осветители, деревянное покрытие - сыт по горло, хочется реализовать каприз, никто не повернет вспять глаза - ну и ладно - милые девушки все равно понесутся к обрыву в постоянном отрыве (медицина бессильна) – начинается вторая вещь, никаких языков пламени, просто скачешь по доскам, прогуливаешься по мертвому полотну - три человека подвывают в партере, поддерживают, машут руками - взгляды прожекторов как пиявки, да, это место прикормлено – хоть бы кого-то на секунду вырвать из тины, я не должен был рассчитывать на Откровение - что за мессианская дурь, вонючая форма самовыражения, подвальная беспомощность, ведь мы в клетке пожизненно, и нас заглатывает рыба безмятежности, все заканчивается, мне остается пожать руки драйвовым безумцам у сцены и сматывать удочки, сразу за сценой нас поздравляют, желают успехов, расспрашивают меня про текстовые уловки - «А у этой девушки в песне под ногами мокрая форель? В самом деле? Ну, это круто!» - прославляют дремучую мощь ритм-секции, проклинают современную жизнь, но быстро забывают про всякое такое - на сцене появляются новые скоморохи.