Смотрю на жюри, которому наше выступление было до лампочки (довольно средний балл, отсутствие оригинальности) – ведь они не имеют отношения к источнику вечной молодости - обладают жалкой символикой власти, освящены ничтожными властными знаками, сакральный ряд самореферентных парадоксов - рыцари святого станка производят машинное масло из молока скорби, рядом с заляпанными лавками и консервными банками в зале висит объявление: «Требуется Новый Христос» - знакомая астральная проекция, биоритмический транс, декодирование сознательности, вращение звезд вокруг планет, протереть собственные мистические опти, ведь по ледяным улицам блуждает ненасытное потомство, и поднимаются по лестницам густые брови судей с гусиной кожей, нужно заглянуть в секретные норы и сквозь песочную листву ты увидишь цену, за которую продана твоя добрая душа – искрящиеся змейки, хрустальный голосок фанатов разбивается, падая на камни забывчивости, искомая деградация, стремление оказаться в низменности, обойдемся без испуга и без нужных нот – все равно солнце не загорелось, загорелся одинокий фонарь - и бредут наши лакированные лапти, Ричи поливает мочой ледяные статуи и орет: «Пусть растают снеговые шапки городских окраин! Мы не попали во второй круг рок-н-рольного пекла!» - не сойду я туда, не согрешит мое сердце.
Очутились в заброшенной кафешке, где менестрели распевают детские песенки из мультфильмов, Вероника танцует с Кристи – пьем пиво, заедаем чипсами – и крутится бешеная стрелка на компасе философии, не удалось отправиться к огненному озеру, Крис отверг огнь поядающий, Илия не смог напророчить многого-всякого, а за соседним столиком мужчина в смокинге орет в телефонную трубку - «Нет, я твою душу брать не буду, ни оптом, ни в розницу! Да мало ли чем ты там расписывался – хоть томатным соком, хоть клюквенным сиропом! Ты же не состоишь ни в партии, ни в профсоюзе, ни в организации потребителей за здоровый образ жизни! Нет, нет, и не уговоришь!» - одно подколдуйство, соображай нашу эстетику – в фойе одинокие бесы выкуривают трубку мира – «Ух, зараза – господи помилуй!» - «До свидания, божья мать – все уходят горевать!» - «Подарите своим девушкам водяной поцелуй!» – «Вы совершенно правы - овечья шерсть придает чудесный аромат электоральному авторитаризму!» – «Никакая гадалка не справится с твоими комплексами, чернобыльский слюнтяй!» - «Пришлите мне дополнительный счетчик Гейгера!» - «Ныряйте в прорубь, когда запляшут крещенские ливни» – «Критикуйте береговую охрану!» - «Найдите жабу – и вон с выпускного!» - «Ищи поиск!» - выходим из стойла, часовни Пустоты – Вероника рассказывает мне про художницу Фриду, неспешно разводит руками и поднимает глаза к ночным небесам – я начинаю в нее влюбляться, приходим домой всей оравой – папа Ричи подает на красно-зеленом блюде фирменные котлетки, я хочу напиться как Мик Джаггер в ранних турне, но в доме нет спиртного, удовлетворяемся тайванским чаем, Вероника начинает читать Бродского – разумеется, «Конец прекрасной эпохи» - почему-то вспоминаю про клуб «Веер», в центральных районах Города, надо будет зайти в эти хоромы, но предварительно смотаться в Трущобу – назад, в пекло, где меня никто не ждет, и одновременно будут рады видеть, очередное происшествие подходит к завершению, финалом будет скучное прощание и стандартная езда на всех колесах, я больше никогда сюда не вернусь, все станет другим, и группе Six пора уходить на покой, и Крис скажет – «Это только твое представление об ускользающей реальности, на самом деле всё было по-другому» - дворецкий с усмешкой подаст белые тапочки, отключит электричество и закроет дверь.