— Гагара? — В голосе Совы смесь раздражения и беспокойства.
— Я здесь, — выдыхаю. Но мыслями все еще далеко.
Кто я, черт возьми?!
— Бери тогда. — Из-под двери появляется тарелка.
Она такая плоская, что воды в ней совсем мало. Но посуда выше в щель не пролезла бы.
Жажда всепоглощающая, невыносимая. Видения подождут. Хватаю тарелку, трясущимися руками подношу к лицу и жадно выпиваю тот глоток, который в ней уместился. Мало.
Возвращаю тару обратно.
Процедура продолжается. Сова наливает, подсовывает; я пью.
— Хватит, — после пятой «передачи» объявляет гостья. — Тебе там еще ночь сидеть. А на двор-то не выйдешь.
Ночь. Значит, сейчас только вечер.
Долго. Или быстро? Уже не понимаю и не знаю, что лучше. Тут очень душно, голова кружится. Не было бы видение не первым, подумала бы, что у меня начались галлюцинации от нехватки воздуха.
Впрочем, моя несчастная голова слишком часто сталкивается с чем-то твердым за последние сутки. Поэтому не факт, что причина в духоте.
— Спасибо, — бормочу.
Сова кхекает и на благодарность не отвечает. Стукает переставляемая клюка, шуршит одежда, доносится болезненный выдох. Моя гостья садится на пол?
На несколько минут повисает молчание. Жду, когда Сова заговорит сама. Это ведь она пришла ко мне, а не я к ней.
— Я знаю, что не ты убила Чижа, — наконец вознаграждается мое ожидание — женщина заговаривает.
Невесело усмехаюсь. Ну надо же: Сова на моей стороне. Сова, вечно недовольная мною и ни разу не позволяющая пройти мимо без колкого замечания в мой адрес.
— Кто-нибудь может стать твоим алиби? — продолжает женщина, когда мое ответное молчание затягивается. — Сказать, что был с тобой вчера ночью?
Олуша.
Но если бы девушка хотела вступиться за меня, у нее была масса времени на то, чтобы решиться. А самой упоминать ее имя, насильно призывать в свидетели — так только хуже. Олуша испугается еще больше и может наговорить того, что лишь продлит агонию.
— Не думаю, — качаю головой, хотя Сова и не может меня видеть.
Тоже сажусь на пол и опираюсь спиной о дверь. Должно быть, собеседница сейчас отзеркаливает мою позу с другой стороны.
— Пингвин напился и провалялся полвечера под столом, — продолжает Сова развивать тему. — Он мог бы соврать, что был с тобой. Филин его не видел.
— Но не стал, — произношу утвердительно.
Это же Пингвин. Главы он боится как огня и никогда ему не врет и не перечит. В общем-то как и большинство жителей Птицефермы.