— А у меня еще одно объявление, — тем временем заявляет Филин, обращая внимание зрителей на себя и отвлекая любопытные взгляды от нас с Пересмешником. Выдыхаю с облегчением. — Вчера Пингвин обратился ко мне с просьбой позволить ему жить с Кайрой. — Девушка вспыхивает смущенным румянцем — расценивает как комплимент. — Я был готов согласиться. Но тогда я был уверен, что Гагара виновна. — Взгляд-выстрел в мою сторону; пытаюсь выглядеть как можно более расслабленной в объятиях почти незнакомого мне человека. — Теперь все изменилось...
— А чего это Пингвину Кайру?! — раздается с задних рядов. Не могу понять кто. Зяблик?
Кажется, Кайра тоже не поняла — вертит головой, но жутко довольна популярностью. Бедняга Чиж.
— Об этом я и говорю, — охотно соглашается Глава. И у меня даже создается впечатление, что тот выкрик был заказным. — У нас много холостяков. Позавчера мы выяснили, что Кулик слаб и не заслуживает женщины, и я задумался, что, возможно, он такой не один. И принял решение: ровно через неделю состоятся состязания. Все пары будут разбиты. Победители смогут выбрать себе женщину по своему желанию. Согласны?
В моем сознании этот вопрос противоречит ранее сказанному «принял решение». А «холостяки» нестройным хором с энтузиазмом кричат о своем согласии. «Парные» хмурятся, но не возражают. Кто же станет отказываться от состязаний?
— Гагара... — Да чтоб его. Заставляю себя выпрямиться, Пересмешник убирает руки. — Несмотря на твою ложь, я тоже допустил ошибку...
Напрягаюсь: это что-то новенькое.
— ...поэтому эту неделю я разрешаю тебе жить одной. Останешься ли ты дальше с Пингвином или нет, решит испытание.
— Не останется, — ворчит упомянутый, но так, чтобы слышали те, кто стоит рядом, а не Глава.
Еще бы, Пингвин твердо решил заполучить Кайру, и будет за нее биться. Зачем ему теперь я?
Знал бы он, какое это облегчение.
— Благодарю, Филин, — покорно опускаю глаза.
Благодарю тебя за то, что у меня будет неделя, чтобы залечить раны от розг и только потом предоставить свое тело тому, кого ты выберешь.
* * *
Момот — любитель пороть наказанных. Причинять боль доставляет ему истинное наслаждение, и он не считает нужным это скрывать. У него даже лицо преображается: появляется улыбка и загораются глаза.
В прошлый раз меня порол Тетерев. И это было... легче. Ударов мне тогда причиталось больше, но после тех десяти я смогла доползти до комнаты сама. После этих пяти... На самом деле я отрубаюсь после трех.