Владимиру всегда казалось, то он Светлане не интересен. Она – красавица, отличница. Он – лентяй, метатель и «хулиган», которым никогда не был, просто дружил со старшеклассниками, имеющими славу школьных хулиганов.
Войдя в квартиру, Светлана подошла к окну кухни, выходящему во двор, и увидела сидящего на лавочке Владимира, он сидел неподвижно и курил, вдруг она вспомнила, как он часто сидел неподвижно на уроках в школе, задумавшись о чем-то своем. Учителя в такие моменты спрашивали у него, куда занесли его фантазии.
Она видела взрослого, солидного, хорошо одетого мужчину и, в тоже время, того Мирона, влюбленного в нее одноклассника – разгильдяя, лентяя, безответственного и бесшабашного пацана. Удивительно, перед ней был взрослый мальчишка.
Светлана вышла из кухни в спальню, переоделась в домашнюю майку и шорты, вернувшись к окну она увидела пустую лавочку, Владимир ушел.
Приехав домой, принял душ и оделся в любимый халат, после чего достал из бара бутылку испанского красного вина, нарезал на кухне несколько ломтиков сыра, взял чистый фужер, прошел в гостиную, и расположился в кресле за журнальным столиком, на котором стояла пепельница и лежала пачка сигарет. Поставив на столик вино, фужер и блюдо с сыром, Владимир включил музыкальный центр, вставил диск с лучшими хитами Pink Floid, налил вина и закурил сигарету.
Из сознания Владимира не выходила неожиданная встреча со Светланой. В его воображение врывались воспоминания из детства, словно хроника его жизни. Вновь он «вернулся» к выпускному балу, ставшему водоразделом его жизни, прощанием с беззаботным детством и первым шагом к будущей жизни Солдата.
Потом его поглотили воспоминания о школе.
Мечтать о воинской службе Владимир начал с шестого класса, когда он серьезно увлекся чтением исторической и приключенческой литературы. Военные поединки, битвы и сражения завораживали его и, тогда он заметил за собой особенность образно воспринимать описания сражений. Читая книги, он представлял себя участником описываемых событий – приключений, поединков, битв и войн, причем, одновременно, он был как бы сторонним наблюдателем, наблюдающим за происходящими действиями откуда-то сверху, замечая ошибки и промахи участников сражений и битв. События, описываемые в книгах, легко трансформировались в яркие «киноленты» в его воображении.