Все эти неутешительные мысли навели меня на одну идею. Решила написать одному знакомому молодому человеку и пригласить его куда-нибудь. Мы с ним знакомы еще со школы. После выпускного он позвал меня погулять. Мы хорошо провели время, как мне показалось, много болтали, смеялись, бродили по городу, несколько раз попали под грибной дождь. Я так и не поняла, что я сделала не так на той прогулке, но он прекратил мне писать. Потом он еще пару раз объявлялся в моей жизни, когда расставался с девушкой. Последний раз звал в кино. Предложение я отклонила, так как в этот вечер у нас был запланирован покерный турнир, а я радовалась любой возможности побыть с Сережей поближе. Жалею ли я об этом? Скорее нет, чем да. По своей натуре, являясь фаталистом, я верю в то, что все случившееся неизбежно.
Я давно отказалась от тех взглядов, что только парень первый пишет, приглашает на свидание, подходит знакомиться. Мне не стыдно написать первой и пригласить человека провести время вместе. Что я и сделала.
Оказалось, что Андрей сейчас работает без выходных уже целый месяц, крутясь в двух местах одновременно, и куда-то пойти у него будет время лишь в следующем месяце. Интересный новый способ отшить. Обидно не стало. В конце концов, я пользовалась тем же методом, когда мне писал молодой человек, с которым я не хотела проводить время, то есть ссылалась на высокую занятость.
Если не будет живого общения с потенциальным молодым человеком, то я сама себе все надумаю. Решила я и начала прокручивать в своей голове случаи, когда меня отшивали. Почему бы наоборот не закрепить чувство собственного достоинства, вспомнив всех тех, кому я понравилась? Но моя самооценка, чаще всего, была настроена на частоту самобичевания.
Настя была слишком занята тем, что писала шпаргалки к экзамену, по которому всей ее группе поставили автомат. Ей бы его тоже поставили, если бы она так быстро не уехала после консультации. Но главная обида состояла в том, что ни один ее одногруппник не удосужился даже предупредить ее. Она даже расплакалась от обиды, и как я начала копаться в себе, посыпая голову пеплом и приговаривая: «Я глупая. Это со мной что-то не так». Мой дружеский долг состоял в том, чтобы утешить ее, сказав, что это все вокруг плохие, а она хорошая. Я, впрочем, так и сделала.