обычаи и традиции, возникают культуры и цивилизации, и с ходом исторического процесса различия эти только усиливаются. В итоге разные мировоззрения – и соответствующие им языки – не только непохожи и несопоставимы, но и
несоизмеримы, каждое из них описывает мир по-своему, выделяет специфические понятия, расставляет свои собственные акценты.
Возьмём для примера условный язык эскимосов крайнего севера и условный язык туземцев тропического юга. Сможет ли эскимос объяснить туземцу, что такое снег? Вернее, сможет ли туземец это понять? По отдельности абстрактные свойства снега – белый, холодный, мокрый, падающий с неба – возможно, ясны. Впрочем, точно ли так же понимает их туземец, как и эскимос? К тому же, речь и не о явлении как таковом, а о языковом отражении этого явления, прошедшем через восприятие, нагруженном интерпретацией, переодетом в словесную форму, не говоря уже о том, что всякое явление есть нечто большее, чем совокупность его свойств. Все эти своего рода фильтры, стоящие между явлением и его пониманием, тоже составляют язык. Фильтр пропускает то, что может быть пропущено, и задерживает или изменяет всё остальное. Какая-то информация через него, конечно, проходит, но в конечном итоге – это лишь более или менее похожий аналог. Даже если эскимос исключительно красноречив и у него первоклассный переводчик (а его/их собеседник исключительно сообразителен), более того, даже если он продемонстрирует туземцу снег, он сможет рассчитывать лишь на то, что добился самого общего представления о снеге. Чтобы увидеть десятки оттенков белого, почувствовать разные степени мокрого и холодного, понять, что снег может быть причиной как гибели (буря), так и спасения (иглу), представить само существование, настолько тесно связанное со снегом во всех его проявлениях, что их невозможно разделить, – для этого туземцу потребуется родиться и (несколько поколений) прожить на севере. Иными словами, чтобы понять эскимоса, туземец должен быть эскимосом. И, конечно, наоборот.
Чем более близки – географически, исторически, культурно – люди, говорящие на разных языках, тем более адекватного взаимопонимания они могут достигнуть. Но это взаимопонимание никогда не будет абсолютным, во всяком случае, его никогда нельзя с полной уверенностью