Единственное, что немного немного смутило, всех детдомовцев
расселили по разным комнатам. Будто специально, дабы мы
растворились среди остальных курсантов.
Два получекиста “разбавили” одним беспризорником. Или наоборот,
к каждому беспризорнику добавили по два чекиста. Как
посмотреть.
Мне, можно сказать, повезло. Я оказался в соседстве с
нормальными парнями. Одного из которых, к тому же, знал по
тренировкам Молодечного. Тот самый крепыш Владимир, хороший
человек. Мое мнение о нем, кстати, было правильным. Он и правда
душевный тип. Не знаю только, нужное ли это качество для
разведчика. По мне – вряд ли.
Едва я переступил порог комнаты, крепыш вскочил из-за
письменного стола и с улыбкой кинулся навстречу. Обрадовался мне,
как родному.
– Давай, проходи, располагайся. – Суетился Володя.
Со стороны могло показаться, что мы с ним едва ли не кровные
братья. Честно говоря, такие именины сердца меня слегка напрягают.
Я считаю, очень странно, когда чужой человек вдруг проникается к
тебе огромной симпатией. Может, я вообще людей по ночам убиваю и в
лесочке складываю. Чего он радуется то? Виделись всего несколько
раз на тренировках.
– Смотри, Алексей, вот
тумбочка, она твоя. И шкаф, смотри. Вот сюда можно вещи. А! Еще
есть кипятильник! Это у нас традиция такая. Чайку вечером погонять.
Мы всё думали, когда уже вы появитесь. Здо́рово, что ты к нам
попал. Да? Сергей, скажи!
Второй сосед сильного
восторга, как Володя, не демонстрировал, но в то же время смотрел
на меня достаточно доброжелательно.
– Отлично, Алексей!
Просто отлично! – Не дожидаясь ответа товарища, Владимир подскочил
ко мне ближе и похлопал меня по плечу.
Спасибо, хоть обниматься
не кинулся. А то так бежал, так бежал... Я думал, точно неизбежны
крепкие чекистские объятия товарищей по оружию. Они тут все,
конечно, максимально невинные в помыслах, ни о какой толерантности
слыхом не слыхивали, но я, как человек другого времени, не самого
лучшего в плане моральных норм, сильно нервничаю, когда ко мне
лезут обниматься мужики.
– Угу. Просто замечательно. – Ответил я, хотя радости Владимира
совершенно не разделял. Вернее, не видел причины для такого уж
восторга.
По мне вообще можно было все оставить, как есть. С огромным
удовольствием продолжал бы жить в бараке. Пусть там есть свои
бытовые минусы, но зато все привычное, свое.