Король замер, явно прислушиваясь к
какому-то сообщению, затем помолчал немного и попросил соединить с
его дочерью. Звать Астру не пришлось – она явно слышала разговор со
своим отцом и теперь стояла в комнате, побелевшая и
растерянная.
– Дочь, чужие только что прибыли в
Веерде. Мне доложили о двух эсминцах "Отшельник" и множестве
плоских дисков, на которых эти захватчики привозят своих
десантников. Это наш последний разговор, а мне так много хотелось
бы тебе сказать... Ты знаешь, как непросто мне было собирать
приданное для твоих сестёр – выданным позавчера замуж Розе, Лиане и
Фиалке досталось всего по сорок тысяч кредитов. В другой ситуации я
бы стеснялся столь скромного приданного дочерей, но выбора у меня
просто не было. Астра, ты самая любимая из всех моих дочерей, но
тебе мне вообще нечего дать, кроме разве что отцовских советов и
напутствий. И пока враги не отключили трансляцию сигнала, я спешу
дать тебе последние наставления. Лучшего заступника, чем его
высочество кронпринц Георг, тебе даже трудно для себя желать.
Помогай ему, держись за него, найди своё особое место в свите
кронпринца и потом уже не уступай это место никому. Вспомни
предсказания старой Фесилии, там многое касается именно тебя. Свою
корону я оставлю у малого водопада в той самой нише, где ты прятала
от сестёр свои игрушки. И если ты когда-нибудь сможешь вернуться на
Веерде, символ власти будет ждать тебя.
Кронпринц Георг ройл Инокий, я вверяю
принцессу Астру под вашу опеку. А теперь, ваше высочество, не
обессудьте, мне нужно идти к войскам.
***
Скрывать тяжёлую правду от Флоры я не
стал, сходив в медицинский блок и честно рассказав о разговоре с
монархом. И хотя Кант не являлся отцом для неё, но все друзья и
знакомые Флоры проживали на Веерде, и я предполагал, что малышка
расстроится. Однако маленькая парализованная Флора перенесла
известие о нападении чужих на свою родную планету удивительно
равнодушно.
Мне безразлична их судьба. Все,
кого я знала, остались в далёком беззаботном прошлом, в которое я
уже никогда не вернусь. Они слышали пророчества Фесилии, знали срок
вторжения и могли спастись. Тех же, кто остался, прекрасно знали,
на что идут. Мне их совершенно не жаль. Лучше посмотрите на стол
доктора.
Я повернулся к столику, за которым
обычно работал Никозид Брандт. По гладкой поверхности стола
туда-обратно катался тоненький стилус для сенсорного экрана. Затем
палочка закрутилась волчком, но не удержалась на столе и упала на
пол. Я обернулся к парализованной девочки и увидел явную гордость в
глазах ребёнка.