Король опустился в кресло, сцепил пальцы в замок. Себастиан
поторопился сесть в соседнее. У него кружилась голова и желудок
сжимали судороги. Палач в маске, но обнажённый до пояса, встал
справа от разбойника и протянул руки к жаровне. «Неужто ему
холодно?» – поразился принц. На бугрящихся мускулах бледного,
словно медуза, тела пыточных дел мастера поблёскивали бисеринки
пота. И отчего-то Себастиану сложно было оторвать от них
взгляд.
– Кто ты, как твоё имя и звание? – холодно задал Ульвар первый
вопрос.
Кочевник ухмыльнулся разбитыми губами и чуть приподнял
бровь.
– С какой стати мне отвечать?
– Если не хочешь объятий прекрасной девы, то лучше ответить, –
дружелюбно посоветовал Ульвар.
– Кто ж откажется от объятий девы, да ещё и прекрасной?
– Мастер, покажи нашему гостю деву.
Палач отмер и продемонстрировал «красавицу» – страшное пыточное
орудие, похожее на саркофаг или шкаф в форме человека, на
внутренней поверхности дверок которого торчали острые шипы,
способные проткнуть тело насквозь. Разбойник смерил насмешливым
взглядом металлическую угрозу и фыркнул:
– Не очень-то она прекрасна. Но, если дева, то я не прочь
пообниматься. Однако вряд ли сия прелесть хранила девство для
меня.
– Ты не трус. Однако не думаю, что это тебя спасёт. Я люблю
отважных людей, но не люблю невежливых. Давай проверим насколько
прочна твоя кожа?
Себастиан не выдержал и зажмурился, когда смельчака подвели к
«стоялу», стянули с него куртку, рубаху, а затем подвесили за руки,
обвив запястья кожаными ремнями. Палач свистнул семихвосткой, к
каждому «хвосту» которой был приделан острый крючок для раздирания
кожи.
– Начни с пяти ударов, – посоветовал король.
– Не надо, – прошептал принц, чувствуя, как бледнеет. Он с
мольбой посмотрел на отца. – Пожалуйста!
Разбойник рассмеялся:
– А почему так мало? Верно говорят, что ты скуп, Уль.
– Хорошо. Окажем тебе гостеприимство. Пусть их будет семь.
– Отец! П-пожалуйста…
Свистнула плётка, кочевник зарычал, выгнулся, запрокинув голову,
а на спине его вспучилась кожа безобразной кривой раной. Себастиана
скорчило и вырвало. Ульвар презрительно взглянул на сына. Сделал
жест незаметным в темноте углов служкам, чтобы убрались.
– Слабовато, – прохрипел разбойник. – Как будто девочка бьёт.
Эй, малой, тебе показать, как надо работать плетью?