Вражеский вождь попытался полоснуть меня по ноге, торчащей
из-под щита, и на этот раз я не стал отступать, а наоборот, сделал
шаг навстречу, толкая пирата щитом. Дзынькнул металл, его меч
встретился с железной полосой в моём сапоге, и он этого не ожидал.
Зато я, не теряя времени, добавил щитом ещё раз, оглушая его, а
потом Кровопийца добрался до его незащищённого тела, разрубая
ключицу и разрезая артерии.
Ноге, конечно, больно, будет здоровенный синяк, но это ерунда.
Главное, их отряд обезглавлен, и я тут же переключился на другого
пирата, помогая Рагнвальду и Хромунду, которые с двух сторон
атаковали здоровенного викинга, будто псы, нападающие на
кабана.
Вскоре всё было кончено.
— Расцепляйте корабли, братцы, — выдохнул я.
В этой драке мы не заработали ни богатства, ни славы, наоборот.
Только потеряли. Снекка не в счёт, она пойдёт ко дну, личные трофеи
тоже. Что хуже всего — в бою среди прочих погиб Гуннстейн. Мы
остались без кормчего.
У меня было такое чувство, будто я в этом бою лишился не просто
чего-то очень важного, а словно бы я лишился правой руки. Старик и
в самом деле был моей правой рукой, а его знания и умения не раз
выручали всю команду, и, по-хорошему, после смерти Кетиля надо было
выбирать вождём именно его, но по своему характеру Гуннстейн привык
подчиняться, а не командовать.
Кроме него погибли и другие, Стюрмир, Гейр, Хаки, Маленький
Гудорм, многие оказались ранены. Эти датчане, эти пираты... Напали
очень уж невовремя и дрались как черти.
Меня и самого мутило, по мускулам растекалась предательская
слабость, такая, что я не мог даже поднять руки, а голова после
пропущенного удара болела так, что каждый звук вызывал боль. Я даже
не сдержался и блеванул за борт, словно мальчишка, впервые
оказавшийся на корабле. На моём шлеме осталась неслабая такая
вмятина, и я легко представил, как лопнула бы моя голова, не будь
на ней этого самого шлема.
Стало жутковато.
— Клянусь, это люди Рагнарсонов, — произнёс Олаф, раздевая ещё
одного убитого пирата.
— Ты их знаешь? — спросил Лейф.
— Впервые вижу, — отрезал Олаф. — Просто чуйка.
— Весть не могла добраться так быстро, — возразил Торбьерн, и
все остальные согласно закивали. Всё-таки, мы покинули Англию
самыми первыми.
— Ну а кто ещё станет разбойничать в Скагерраке? — буркнул Олаф.
— Либо их люди, либо с их ведома.