— Терпимо, — не правда и не ложь. — Ты уже там?
— Через десять минут буду на месте.
— Поняла. Тогда скоро увидимся.
— Тебе взять кофе? — Крис мешает моему желанию закончить разговор.
— Капучино без сахара.
— Ваш заказ принят, — отчеканил он, подражая голосу работника общепита, так что мне захотелось улыбнуться. В отличие от других моих знакомых, Крис имел одно преимущество. Ему всегда удавалось влиять на моё настроение и менять его, хотя я довольно колючая в этом плане. — До встречи.
— Ага, — бормочу я в ответ и завершаю звонок. Признаться честно, я терпеть не могу телефонные разговоры.
Мне хватает пары минут, чтобы собраться. К тому моменту, как Крис позвонил мне, я была уже давно одета. Разве что вместо толстого свитера я надела водолазку, а сверху накинула кожаную куртку.
— Что скажешь, Лилит? — я смотрю на собственное отражение в зеркале, подмечая тёмные синяки под глазами. — Продержишься ещё немного?
* * *
Я иду вдоль слабо освещённых улиц, становясь частью системы, в которой люди разделяли с ночью свои грехи. Витрины антикварных лавок, парикмахерских и кафетериев оставались позади, пока я не остановилась у одной из них, чтобы прикурить сигарету. Дым обжёг горло и мне не удаётся подавить улыбку. За окном кафе, у которого я задержалась, замечаю движение и становлюсь невольным зрителем проявлению алчности. Трое официантов столпились у кассы и пересчитывали наличные, пока четвёртый смахивал крошки со столов. Казалось, всё было вполне обычно, за исключением спрятанных купюр в карманах троицы. Четвёртого в игру не приняли, но я не вправе осуждать их за этот выбор.
На другой стороне улицы слышно звенящий смех, который отнимает моё внимание от официантов. Я подхожу к фонарному столбу и, прислонившись к нему, втягиваю дым посильнее. И снова я — невольный зритель.
Пять девушек много смеются, выползая из лимузина. Видимо, ноги плохо им подчинялись или всё дело было в неудобных на вид шпильках. Как только все из них оказываются на улице, лимузин уезжает, а девушки толпятся у двери ночного клуба, поправляя причёски. Я знаю, о чём думает каждая из них и какие мысли беспокоят их головы. Сегодня ночью они добровольно выставят себя на аукционе, и падут в руки того, кто предложит цену побольше. Я их не осуждаю. В конце концов — этот выбор был сделан ими.