— Ждем, когда откроется портал, — шепнул Рыжий и вложил мне в
руки бутылку с минералкой и пару энергетических батончиков. — Ни с
кем не разговаривай.
Легко! Когда я ем, я глух и нем. Правда, еще слеп, но это уже
детали. Разглядывать людей я люблю, и не обязательно в прицел
винтовки. Сложись все иначе, скорее всего, был бы фотографом.
Нравится наблюдать на, с одной стороны, таких похожих, но с другой
— совершенно разных людей. Подмечать детали, искать
особенности.
Слушать, в принципе, тоже можно. По отдельному шепоту, ерзанью,
вздохам и хрусту разминаемых суставов прикинул, что вокруг
находится человек двадцать. В основном мужчины, женщин где-то треть
и даже показалось, что есть один ребенок. Все устали, промокли и
замерзли, но настроены решительно.
Обсуждают, само собой, Аркадию. Ближайшая ко мне компания явно
была из ученых, слева впереди какой-то бугай. Физически ощущалось,
что он один занял довольно широкое пространство, остальные
буквально липли друг к дружке, чтобы согреться.
Я пытался уловить хоть какие-то запахи, но дождь, дымок от
костра и очередная сигарета Табачного сделали это практически
невозможным. Лишь от ученых пробивались уже почти стертые нотки
женского шампуня с ароматом малины, а со стороны бугая пахнуло
энергетиком, когда он развернулся и стрельнул сигарету у Табачного.
Говорил по-английски, как, впрочем, и большая часть промокших
горемык.
Закончив перекус, потянулся, разогревая мышцы, и стал дальше
впитывать те крохи, что приносил дождь и ветер. Бугай и еще
несколько человек с ним — бывшие наемники, подписавшие контракт с
“Миротворцами”. Ученые оказались из некоего технического отдела,
который занимался биомониторами. Кто-то из них заметил мои
смарт-часы и восторженно прошептал соседу, мол, смотри, не знал,
что модель уже в серии. Хм, видать, хорошая, раз все ей
интересуются.
На шептуна шикнули свои же, а кто-то ойкнул, восторженно
прошептав, что начинается. Я и сам это уже почувствовал.
К звуку капель, долбящих в навес, добавился тугой свист. Будто
капли не летят в воздухе, а скатываются по туго натянутой струне.
Причем до максимума, до звона натянутой. Послышался электрический
треск, неожиданно вздрогнула земля, на меня навалилась женщина из
ученых, подтвердив мою догадку про малину. Чуть ли не самый
приятный запах за всю эту поездку. Она что-то прошептала,
извиняясь, а потом вскрикнула. В унисон с еще десятком голосов.