— Вы что-то хотите спросить?
— Да, — тихо проговаривает Евгений Семенович. — Почему вы
работаете в фонде волонтером?
Я не спешу отвечать.
Стою и смотрю на мужчину. Сверху вниз. Нарушаю его первый
запрет, что никто и никогда не имеет права позволять себе подобную
вольность в отношении него. Я забываю, снова. И уже готовлюсь к
очередному приступу агрессии со стороны Малышева. Но проходит
минута-другая, и ничего не происходит.
Евгений Семенович совершенно спокоен и скорее выжидает. Да. Как
охотник в засаде — ждет свою жертву.
— Меня учили, чтобы разобраться в этой жизни, я должна уметь
преодолевать препятствия. Их не нужно создавать специально, эти
препятствия, — зачем-то поясняю, как будто такой человек, как
Малышев, мог меня неправильно понять. — Безвозмездная помощь в
адрес человека любого социального статуса — это познание.
Евгений Сергеевич внимательно слушает, потом прикрывает глаза и
говорит такое, что я даже теряю дар речи:
— Я делаю тебе предложение.
Я молчу. Мне кажется, что я ослышалась.
— Что, простите?
— Мира, я хочу, чтобы ты стала женой…
— Кем? — уточняю и продолжаю не верить в то, что слышу.
— Женой, — Малышев проговаривает громко и достаточно четко.
— Вашей? — сглатываю, потому что во рту все резко пересыхает и
язык начинает прилипать к небу.
— Фиктивной женой, — продолжает меня потрясать Евгений
Семенович.
Я не хочу. Нет, с чего он взял, что я вот так возьму и
соглашусь?!
— Мой племянник, — с надрывом проговаривает Малышев, — мажор до
мозга костей, умный, но полный засранец, который просто гробит все
свое будущее.
Я ничего не понимаю. Фиктивная жена. Племянник — мажор,
проматывающий свою жизнь на обочине разгильдяйства и… Второе я уже
слушаю вполуха. Никогда не горела желанием копаться в чужом грязном
белье.
— Евгений Семенович, я не понимаю, к чему все это?
Мне становится очень страшно, и, видя, насколько я нервничаю и
ослабляю защиту, Малышев нападает, нанося сокрушительный удар:
— Я знаю, что твой близкий человек находится под аппаратом ИВЛ и
тебе нужны деньги на поддержание жизнедеятельности и дальнейшую
реабилитацию в том случае, если ОНА придет в себя.
Я ни жива ни мертва. Ноги словно врастают в пол. Как он это
делает? Еще минуту назад он был душкой и наставником, а сейчас…
сейчас просто безжалостен в своем нападении.