— Двадцать процентов... — задумчиво повторил он, как будто
пытаясь примириться с этой ужасной цифрой в своей голове. —
Двадцать, понимаешь, процентов...
— Кстати да, Колямба, а что насчет того концерта? — невинно
спросил я. — Мне там доля никакая не полагается?
— Вовчик, ты совсем-то не наглей! — напустился на меня Колямба.
— Там за одну только проводку, которую вы сожгли, отдать
пришлось... Ээээх! И уборку еще потом оплатить! Хорошо, если в ноль
сработали, билеты-то копеечные были, а цены ишь как растут! Не
угнаться!
— Не звезди, мы там навели порядок после себя, — усмехнулся я. —
Даже сортиры помыли!
— Ой, да что вы там навели, смех один! — Колямба хлопнул себя по
жирным ляжкам. — И вообще, мы же с тобой договаривались...
— Да ладно, ладно! — засмеялся я. К этому повороту событий я был
полностью готов, Макс предупредил, да и сам я тоже не без глаз,
ясно же, что за человек Колямба. — Договаривались. Проба пера, и
все такое. Но я должен был попытаться, ты же понимаешь?
Я подмигнул и широко улыбнулся. Напрягшийся, было, Колямба
расслабился и выдавил из себя смешок.
— Поэтому дальше и предлагаю договориться на берегу, — сказал я.
— Чтобы без непоняток, недомолвок и разночтений. Чтобы все
честно.
— Честно — это хорошо, — проговорил Колямба и вздохнул. — Без
ножа ты меня режешь, Вовчик, вот что!
— Без ножа — это если бы я пятьдесят затребовал бы, — хохотнул
я. — Хотя, кстати, пятьдесят — хорошо, да. Если пятьдесят, то тогда
я беру на себя все гонорары, уборщиц и прочую техническую часть,
вроде электриков, звуковиков и охрану. А?
— Ааа! Черт с тобой! — Колямба стукнул ладонью по столу. —
Уболтал ты меня, языкастый. Двадцать процентов, так двадцать.
Только вот еще что... У меня есть еще один человечек, вроде тебя.
Тоже с идеями всякими. И думаю я, что мы с вами это овощехранилище
поделим. Половина времени — твоя, половина — его. И устроим между
вами, так сказать, соцсоревнование. Ну а победитель где-нибудь к
лету получит все помещение целиком. А? Как тебе?
— Справедливо, — кивнул я. — Только делить по-честному. Два
уикэнда в месяц мне, два ему. Третий — разыгрываем на
камень-ножницы-бумага.
— Уикэнды, слово-то какое, — фыркнул Колямба. — Ладно, по
рукам!
Мы пожали друг другу руки. И когда я направился к двери, на
столе Колямбы опять затрезвонил телефон.