— Хорошо, — говорит Бургачёв. Даже обрадовался, что хоть кто-то
хочет за дело взяться. — Говори, что тебе нужно. Да поживее.
***
Куй железо, пока горячо, не отходя от кассы. Не успел его
благородие дать мне добро, я забегал как хомячок в колесе.
Нацарапал бумажку со списком пунктов на десять и дал на подпись
Бургачёву. Его благородие от неожиданности подписал.
Я тут же побежал, не теряя времени, и отжал себе в участке
комнатушку — типа кладовки. В одно окно.
Что со мной сделает шеф, когда вернётся... Нет, лучше об этом не
думать!
Открыл я форточку в окне кое-как, чтоб свежего воздуха впустить,
пошарил по карманам. Денег у меня нашлось шиш да маленько. От
награбленного мало что осталось, Альфрид почти всё себе забрал.
Сказал, что в банк положит. И вот теперь Альфрид мёртвый, а денежки
— тютю. Покойничка ведь уже не спросишь...
Так, здесь стол поставлю, в него бумажки буду складывать и улики
по делу. А то прошлый раз отдал улики — как в чёрную дыру
бросил.
Метнулся ещё раз к Бургачёву. Тот уже стоит на крыльце, перчатки
натягивает.
— Некогда! — бросил мне через плечо.
— Ваше благородие, — тороплюсь, — верните мне значок. Мне
работать, а я в шинели без петлиц, без знаков различия.
Непорядок!
— Значок ваш с нашивками в сейфе Василия Викентьевича, — отрезал
Бургачёв. — Ключ у него. Никак не могу открыть.
И зашагал к пролётке.
Ёлки зелёные! Как быть-то!
Метнулся обратно в участок, смотрю — в буфетном уголке, у
самовара, пожилой пристав сидит. Чай хлебает из блюдца. Лицо
красное, потное, видно — устал.
Шлёпнулся я рядом на лавку. Он говорит:
— Что, запыхался, малой?
Вспомнил я, как он меня тогда, при ограблении «Красного шара»,
отпустил. Спиной повернулся, будто не видит. Знал, наверное, что я
под прикрытием. Шеф тогда не всем сказал, только Бургачёву, а
может, и паре приставов — чтоб не ловили зря.
— Значок мне нужен, погоны, — отвечаю, — а Бургачёв сейф не
открывает. Не могу, говорит...
— Так он и не откроет, — пристав усмехнулся. — Его благородие
без приказа шагу не ступит. А уж в сейф к его высокородию
заглянуть... э-э, брат!
— Что же делать? У меня задание. Куда я без знаков различия?
Задумался пристав. Допил чай, усы расправил, говорит:
— Ладно. Раз такое дело...
Сунул руку за пазуху, вынул свёрнутый клетчатый платок.
Развернул на ладони. Смотрю, а в платке значок лежит полицейский.
Не новый, потёртый весь.