Дверь дилижанса была открыта, и в ней стояла особа, с виду похожая на горничную, при свете фонаря я могла рассмотреть ее лицо и костюм.
– Нет ли здесь девочки по имени Джейн Эйр? – спросила она. Я ответила «да», и меня извлекли из глубины дилижанса. Мой чемодан был спущен на землю, и дилижанс сейчас же двинулся дальше. Мои члены совершенно онемели от долгого сидения на одном месте, а шум и движение дилижанса оглушили меня. Придя несколько в себя, я огляделась. Кругом дождь, ветер и мрак, несмотря на это, я смутно различила каменную ограду и в ней открытую калитку. Со своей новой спутницей я прошла через эту калитку, которую она тщательно закрыла за собой. Теперь показался дом со множеством окон, в которых светились огни. Мы пошли по сырой тропинке, засыпанной мелкой галькой, и вошли в дом. Затем горничная провела меня через коридор в комнату, где весело трещал огонь в камине, и оставила меня одну.
Я остановилась пред камином и стала греть окоченевшие пальцы, оглядывая комнату. В ней не было свечи, но при неверном свете огня камина попеременно выступали из мрака обитые обоями стены, ковер, занавеси и мебель из блестящего красного дерева. Это была гостиная, не такая большая и роскошная, как в Гейтсхеде, но все-таки довольно уютная. Я старалась разобрать содержание картины, висевшей на стене, когда дверь отворилась и в комнату вошла особа со свечой в руке, за ней следовала другая. Первая из вошедших была высокого роста дама, с темными волосами, темными глазами, бледным высоким лбом и серьезным выражением лица. Ее фигура была окутана широкой шалью, держалась она прямо.
– Этот ребенок слишком мал для того, чтобы совершить одному такое путешествие, – сказала она, ставя свечку на стол. Пару минут она внимательно смотрела на меня, затем прибавила: – Ее лучше было бы уложить поскорей в постель, у нее усталый вид. Ты устала? – спросила она, кладя руку мне на плечо.
– Немного, сударыня.
– И голодна, без сомнения? Позаботьтесь, чтобы ей дали что-нибудь поесть прежде, чем она ляжет спать, мисс Миллер. Это твоя первая разлука с родителями, моя дорогая?
Я объяснила ей, что у меня нет родителей. Она спросила, давно ли они умерли, потом сколько мне лет, как меня зовут, умею ли я читать, писать и хоть немного шить. Затем она ласково дотронулась до моей щеки и, сказав «Надеюсь, что вы будете хорошей девочкой», отослала меня с мисс Миллер. Даме, закутанной в шаль, было на вид около двадцати девяти лет, а та, что повела меня за собой, казалась на несколько лет моложе. Первая произвела на меня глубокое впечатление своим голосом, взглядом и всем своим видом.