Ночь прошла быстро. Я была слишком утомлена, чтобы видеть какие-нибудь сны, только раз проснулась и успела расслышать, как ветер дикими порывами налетал на деревья и как ливень стучал по окнам. Мисс Миллер лежала рядом со мной.
Когда я снова раскрыла глаза, до моего слуха донесся громкий звон колокольчика. Девочки уже встали и одевались, еще не рассвело, и в комнате горела одна или две свечи. Я тоже встала, хотя очень неохотно – было страшно холодно, и я так дрожала, что едва могла одеться. Умылась я, когда освободилась умывальная чашка, что произошло нескоро, так как на умывальных столах, расставленных вдоль комнаты посередине, стояло по одной чашке на шесть девочек. Снова раздался звонок. Все выстроились в линию попарно и в таком порядке спустились вниз, в холодную и плохо освещенную классную комнату. Мисс Миллер прочла молитву, после чего крикнула:
– Составьте классы!
Поднялся страшный шум, не умолкавший в течение нескольких минут. Мисс Миллер несколько раз призывала к спокойствию. Когда тишина и порядок водворились, все воспитанницы сгруппировались в четыре полукруга перед четырьмя стульями, стоявшими у четырех столов, каждая держала в руках молитвенник. Большая книга, похожая на Библию, лежала на каждом столе перед пустым стулом. Последовала короткая пауза, в течение которой ничего не было слышно, кроме тихого, неясного бормотания. Мисс Миллер переходила от класса к классу, унимая этот неопределенный гул.
Где-то в отдалении раздался звонок, вслед за тем вошли в комнату три дамы, каждая из них направилась к своему столу и заняла место на стуле. Мисс Миллер заняла четвертый свободный стул, стоявший ближе к двери, вокруг которого сгруппировались самые маленькие девочки. В этот младший класс попала и я, причем мне было указано в нем последнее место. Занятия начались с утренней молитвы, затем целый час читали тексты Нового и Ветхого Завета.
Тем временем совершенно рассвело. Неутомимый звонок раздался в четвертый раз, воспитанницы снова выстроились попарно и пошли в другую комнату завтракать. Как меня радовала перспектива наконец поесть что-нибудь! Я чувствовала себя больной от истощения, так как накануне почти ничего не ела. Столовая была большой, низкой, мрачной комнатой, на двух длинных столах дымились тарелки, содержавшие что-то горячее. К моему ужасу, они источали весьма неприятный запах, и я заметила всеобщее отвращение на лицах девочек. Из группы взрослых воспитанниц первого класса послышался шепот: