— Будет тебе, Серый, — успокаивающе произнес Шир. — Брат как
лучше хотел, подарок приветственный приготовил... Чего ты ершишься?
Попробуй на язык, хоть оцени. Тебе же веселей на подвязке.
— Я и так веселый, — угрюмо заявил Дрей, настроение которого
резко испортилось, даже не смотря на насыщенный аромат густого
мяса, аппетитно плывущий по воздуху. — Кому из вас мне уже
вломить?
Если часом ранее он был вовсе не против «привязки», теперь
вариант драки ради вступления в общество начал казаться ему
откровенно детским, неприятно шуточным и откровенно глупым. Не по
возрасту, не по положению...
В ответ на его вопрос все засмеялись. Теперь общий смех
показался Дрею гадким, даже низким, а лица бывших друзей —
неприятными, отталкивающими. Он попытался стряхнуть с себя это
ощущение, но глаза продолжали видели все то же.
— Не нам, — Шир уже неприятно улыбался. — Подвязка теперь
другая. Там за лесом, у реки молодежь собирается. Пощелкай по
носам, забери добычу и возвращайся.
Дрею показалось, что он ослышался. Приказ звучал как
запредельный бред.
— На молодежь меня отправляешь? Ого! Может грудных детей еще
пощелкать? — съязвил Дрей.
— Нет, брат, только подросшие щенки. О меньшем не прошу.
Остатки смеха на губах задеревенели, превращаясь в гримасу. Дрей
непонимающе смотрел на пятерых взрослых мужиков, ощущая, как
сахарный налет приятных детских воспоминаний сменяется неприятной
липкой жижей.
— Да я лучше по-старому, — медленно проговорил он, все еще
надеясь, что сказанное — только шутка. Уже понимал, что не шутка.
Но лучше бы сейчас все заржали и продолжили про карликовых
медведей... Чтобы все было как раньше — хорошо и просто.
— Порядок новый давно, — обрубил надежды Стир. — Или вали.
Теон кивнул.
Агрин щелкнул костяшками.
Дрей перевел глаза на Шира. Детский друг сидел на поваленном
бревне, озабоченно сложив локти на колени.
— Порядок всегда один: как смотрящий говорит, так и есть, —
по-отечески мягко сказал он. — Ничего не изменилось. Серый, не
ершись. Смысл вламывать своим, когда есть кому? Все как было.
— Все было не так, — обрубил Дрей.
Посидев еще несколько секунд, он поднялся. Не прощаясь,
развернулся, ни на кого не глядя. Смотреть на эти рожи уже не
хотелось, как и говорить.
— Серый! Дрей! Подумай, слышь? — донеслось вслед.
— Пусть идет.