– Неужто теперь вы у нас будете за хозяина?
– Возьмете в горничные? – весело спросила другая, рыжая, веснушчатая.
Они вновь прыснули, а я почувствовал, как густо краснею.
– А ну, пигалицы, брысь по хатам! – гаркнул Степан, подоспев мне на подмогу.
– Ой, Степан Фомич, мы же на барина молодого только посмотреть хотели…
– Вот, Парашка, я твоему родителю скажу, чтобы он по заду тебе валенком отходил.
– За что это?
– За язык длинный.
– Прощайте, барин, – поклонились девки и со смехом побежали дальше.
– Зачем ты с ними так строго? – пробубнил я смущенно.
– Строго? – насупился Степан. – Этим бестиям только дай волю… Язык без костей, да дурь в башке.
Навстречу попался низенький возок, запряженный старой клячей. На возке покачивалась куча хворосту. Извозчик шел рядом с лошадкой. Мальчишке было лет восемь, в зипуне, явно не по росту, в огромных валенках. Войлочная шапка надвинута на глаза. На плече он нес большой старинный пистолет.
– Эй, малец, – окликнул его Степан. – Ты никак Сольцов, младший?
– Оно – так, – ответил мальчик, поправляя шапку. Увидев меня, поклонился: – Здрасте.
– Это что у тебя за пужало? Кто разрешил?
– Староста дал, – ответил малец, снимая пистолет с плеча.
– И зачем он тебе?
– А позавчерась Дыбовы, графья, охоту в лесу устроили на лося, да медведя подняли из берлоги у Красной горки. Он по лесу теперь шатается.
– И что, ты этим пужалом убить его вздумал?
– Я, так… Вдруг на дорогу выйдет, так я его щас, – он сделал вид, как будто прицеливается в зверя. – У меня здесь жакан.
– Жакан у него. Дурень, – выругался Степен. – Ты хоть удержишь его?
– Удержу, – обиженно ответил мальчишка.
– Чертенок, ну-ка домой ступай быстрей. А старосте скажи: я ему голову сверну за то, что сопляку такому пужало доверил.
– Что ругаешься, дядь Степан? Думаешь, я стрелять не умею?
– Дурень, у тебя кремния нет в затворе. Как ты стрелять вздумал? Марш домой, тебе говорю.
– Че встала? Но! – грозно прикрикнул мальчишка на лошаденку, и широко зашагал дальше.
– Беда, барин, – недовольно покачал головой Степан. – Медведь-шатун дел может натворить. Поломает кого, а то и на почтовых набросится. Эй, малец, – обернулся он к маленькому извозчику.
– Ну, че? – недовольно откликнулся тот.
– Федор знает про медведя?
– Наверное. Ему-то первому сказали.
– Кто такой, Федор? – спросил я.