– Зигфрид Карлович, – позвал я управляющего. – Откройте оружейную.
– Зачем изволите? – вежливо поинтересовался немец, с настороженностью взглянул на Федора: что, мол, еще затеял, непутевый?
– Мне нужно ружье для охоты, – объяснил я.
– О, как вы можете, – скорчил он плаксивое лицо и чуть не пустил слезу. – Все скорбят об ушедшем графе, а вы будете развлекаться охотой?
– Не твое дело, – прорычал из-за моей спины Степан. – Барин сказал: надо ружье, – иди и открой.
– Не смей мне указывать! – покраснел от гнева немец.
– И все же, я настаиваю, – твердо сказал я.
–Прошу следовать за мной, – обиженно произнес управляющий, задрав кверху свой крючковатый нос. – Но знайте, я доложу вашему отцу.
– Это ваше право, – согласился я.
В полутемной комнатке стоял огромный резной шкаф. В углу покоились рыцарские латы. Рядом стойка с саблями и шпагами. Пики, по виду – уланские, а может еще со времен стрельцов.
– А где ружья? – спросил я.
– В шкафу, – прогундосил немец, отпирая ключиком тяжелую дверцу.
Вот это – да! Чего тут только не было! Отличные пистолеты с гранеными стволами, штуцера с позолоченными рукоятями, ружья длинноствольные и короткоствольные, кавалерийские карабины, даже фузея была старинная, наверное, еще с петровских времен, чуть ли не с меня ростом…
– Да, любил барин, Петр Васильевич оружие, – с уважением произнес Степан. – Вот, насобирал.
Я сразу увидел то, что мне надо! Отличное ружье с надежным боевым механизмом. Ствол длинный, но тонкий. И цевье удобное.
– Вот это!
– Ух ты! – одобрил мой выбор Степан, – А ты, барин, разбираешься. Это ружьишко тульское. Во, видишь табличка бронзовая? Эту пужалу специально графу сам мастер Соколов делал. Восемь канавок нарезал в стволе.
– Оно не подойдет вам, – с видом знатока выразил свое мнение немец. – Видите, какой ствол длинный. Если много насыпать пороху, будет сильная отдача. И целиться из него надо уметь. Возьмите лучше английский «энфилд». Надежнее ружья нет.
– Ой, много ты понимаешь, – махнул рукой Степан. – Ствол ему не такой. Да лучше туляка – ничего не сыщешь. Вон, гляди затвор какой. Где ты на «энфильдах» такие механизмы видел?
– Его возьму, – настаивал я, взвешивая на руке тульское ружье с полированным ореховым прикладом.
– Картуши>23 вон те, – указал Степан на кожаную лядунку>24 с зарядами.