– Сохрани и помилуй.., – перекрестился Федор, и мы осторожно двинулись на лай.
Здоровый грязно-бурый медведь вертелся, пытаясь зацепить лапой собаку. Но та шустро уворачивалась, пытаясь забежать сзади и цапнуть зверя за ляжку.
– Сейчас Степен его подымет, так ты в голову пали, барин, – шепнул мне Федор и сам устроился чуть сбоку, наведя фузею на медведя.
Появился Степан. «А ну! А ну!» – закричал он, держа перед собой рогатину. Медведь двинулся к нему, тяжело переваливаясь. Степан отпрыгнул на шаг назад. Медведь поднялся на задние лапы, громко заревел…
– Пали! – крикнул Федор, и я спустил курок.
Ружье бахнуло. Впереди все заволокло дымом. От отдачи я сел в снег…
– Эх, барин! – недовольно воскликнул Федор. Его фузея гулко ухнула. Он тут же бросился вперед. Я за ним.
Огромная бурая туша неподвижно лежала на снегу. Собака бегала вокруг и радостно лаяла. Степана нигде не было.
– Где Степан? – испугался я.
– Вон он, вытаскиваем.
Я заметил, как под медведем что-то шевелится. Федор схватил за руки, я за зипун, вытащили окровавленного Степана. Я едва не потерял сознание при виде крови.
– Что с ним? – закричал и чуть не расплакался.
– Да – ни хрена, – махнул рукой Федор. – Это кровь не его, мишкина.
Степан сел, схватил обеими руками горсть снега и обтер лицо, бороду. Собака подбежала и принялась слизывать кровь с его лба.
– Да иди ты, – отмахнулся он и тяжело поднялся. – Что ж ты, гад… – Набросился на Федора, – раньше пальнуть не мог… Он как прыгнет на меня…
– Ой, ты, – издевательски смеялся Федор. – Портки запасные не взял? А то всю дорогу ароматить будешь.
– Да, ну тебя.
– А где рогатина, – в свою очередь упрекнул охотник Степана. – Сломал? Что ж ты. Я же тебе говорил: в землю упри.
– Где я тебе землю найду. Вишь – снег кругом.
– Ладно, – успокоился Федор. – Надо шкуру снять. Ох, прости, Михаил Потапыч, но мы тебя разденем. Шкурка тебе нынче ни к чему, а барину – шубу справим. Ой, барин, а куда ж ты целился?
– В голову, как ты велел, – ответил я.
– В голову? – Федор нагнулся над тушей, внимательно ее разглядывая. – Так ты мишке в попу попал. Вот он от боли на Степана и кинулся.
Тут охотник расхохотался, за ним Степан и я.
– Лады, сейчас мы его расстегнём, – сказал деловито Федор, доставая широкий нож с костяной рукоятью…
Он чуть не выронил тесак… Жуткий утробный вой покатился по лесу. У меня у самого затылок свело. Что это?