Борис
умчался по своим начальственно-следственным делам, а я, горестно
вздохнув, принялся терзать пишущую машинку. Сколько, кстати, нужно
копий постановлений? Не то три, не то целых четыре. Ладно, пусть
будет четыре. И образец нужно посмотреть. Как там постановления
выносят?
Я занимался
бумаготворчеством. Какие-то постановления загубил, но через час
дело пошло на лад. К семнадцати пятидесяти пяти я уже успел
отпечатать почти все постановления о приостановлении дел. А ровно в
восемнадцать дверь открылась и в проеме появилась голова Рябинина.
Даже и странно, что не влетел!
— Леша, а
ты домой-то собираешься? — поинтересовался мой временный начальник.
— Слышу, что так и стучишь, как дятел, а рабочий день уже к концу
подошел.
Борис
хихикнул, а я с грустью сказал:
— Еще три
дела осталось.
— Так
завтра и доделаешь, — улыбнулся Рябинин.
— Ты же мне
сам сказал — срок у меня до завтра? — опешил я.
— Так все
правильно я сказал. Срок у тебя до завтра, так завтра все и
доделаешь. Я в прокуратуру с обеда поеду, а ты утром и
допечатаешь.
Ну Боря!
Мог бы и предупредить, что срок до завтра, до обеда. А я тут уже
мозоль на указательном пальце натер.
— Гад ты,
товарищ капитан, — с чувством произнес я.
— А это я и
без тебя знаю, — хохотнул Борис Михайлович. — А если бы сказал
тебе, что время терпит, ты бы дня два телился, разве нет? А тут
сел, да все и сделал. Так что, убирай все в сейф, да и дуй
домой.
Борис
исчез, а я, разгибая усталую спину, принялся убирать уголовные дела
в сейф. Вроде бы, один сижу в кабинете, а мои «несекретные»
материалы нафиг никому не нужны, но привычка превыше всего. Да и не
только привычка. Теперь эти жалкие листочки считаются уголовными
делами с соответствующими уникальными номерами, а утрата уголовного
дела — это уже серьёзно. Так что правильно я их убираю подальше.
Подальше положишь — поближе возьмёшь, как говорится.
Шел в свое
родное общежитие и радовался прошедшему дню. Но заниматься уже
ничем не хотелось. Сейчас перекушу чем-нибудь, да и залягу
спать.
На вахте
дежурила тетя Катя. Забрал из своего ящика почту (газета
«Коммунист», а больше ничего нет) и, одарив свою несостоявшуюся
родственницу дежурной улыбкой, получил ключ.
Тетя Катя,
оглядевшись по сторонам, заговорщическим шепотом
сообщила:
— Леш,
сегодня комендант был вместе с каким-то начальником с завода.
Говорили, что «непрофильных» жильцов скоро начнут выселять. Ты ведь
у нас теперь тоже такой.