Аэлита закончила свой рассказ и
впервые за это время посмотрела мне в глаза
—
Что мне теперь делать?
А ведь она действительно боится. И
сильно, хотя изо всех сил старается не показать этого.
— А
вы сами-то что думаете по этому поводу? — спросил я. — Ведь хоть какие-то соображения у вас должны
быть? Затянувшаяся неумная шутка, неадекватный поклонник-фетишист,
которому нужно что-нибудь из ваших вещей?
В этом месте глаза «марсианки»
сверкнули прежним огнём, но тут же погасли. Понял, сморозил не
дело. Пардоньте. А она и не собиралась высказывать своё «пфе»,
просто агнец божий, сама кротость. Тогда я продолжил:
—
Сами подумайте. Не лазают люди в чужое жилище под страхом тюрьмы
только из спортивного интереса. Что-то же им надо?
—
Не знаю, — завела очередную «волынку» Аэлита. — У меня ничего нет.
А вот это уже интереснее: чего —
«ничего»? Когда человек отвечает таким образом, он как раз имеет в
виду нечто конкретное, о котором просто не хочет говорить. Или не
может. или, опять же, боится.
Не успел я додумать эту мысль, как
Аэлита произнесла чуть слышно:
—
Алексей Николаевич, а вы бы не могли сами осмотреть место
преступления? Милиция-то его ночью осматривала. Вдруг чего важное
пропустила?
Она помолчала. Я пока молчал тоже.
Потом она продолжила:
—
Я, конечно, понимаю деликатность ситуации. Незамужняя дама не
должна так поступать. Это по́шло, в конце концов. Но я вас
приглашаю исключительно как специалиста, который волею судеб
оказался вовлечён в мою личную трагедию. И больше мне не к кому
обратиться.
Аэлита прямо посмотрела в мои глаза
и взгляд не отвела. Намёка на адюльтер там было меньше всего.
Ну что ж, назвался груздем — не
говори, что не дюж, схохмил я сам про себя. Не получилось
разобраться в прошлый раз, что называется, «в лоб», будем прояснять
ситуацию исподволь. Нормальные герои всегда идут в обход, как пели
когда-то разбойники в «Айболите-66». Мой опыт назойливо твердил
мне: в чужой дом без нужды не лезут, и откуда-то стала
проклёвываться немотивированная уверенность, что сегодня я узнаю
многое.
Аэлита продолжала неотрывно смотреть
на меня и, видимо, что-то усмотрела.
— Я
сегодня пораньше заканчиваю, и мы могли бы осмотреть всё засветло.
Часиков так примерно в восемнадцать ноль ноль.
Хорошо сказано, чёрт возьми! В этом
вся Аэлита: «примерно... в ноль-ноль». Могла бы сказать в
«ноль-три». Тоже как бы примерно. Что ж, пропал выходной...