— Сяо Хай, — выдавила я ставшее непривычным словосочетание.
Когда-то оно много значило. И это ласковое обращение я произносила не задумываясь. А сейчас оно показалось слишком приторным и неуместным. Словно листва, которую я помнила зеленой и сочной, пронизанной солнцем с привкусом счастья. Но теперь… Эти листья давно опали, высохли и пожухли. Только сухая пыль и грязь на пальцах останется, если к ним прикоснуться.
— Я вас оставлю, — услышала я голос Тао.
Это дало повод разомкнуть неловкие объятья. Мы кивнули, едва не стукнувшись головами. Ши Хай растянул губы в улыбке, я тоже изобразила её подобие. Оставшись вдвоем, мы все так же тонули в молчании, которое ни он, ни я не знали, чем нарушить. Этой встречи мы не ждали. Мы оборвали все связи, каждую ниточку, что связывала нас, с корнем вырвали и, истекая кровью, расползлись в разные стороны. Навсегда. Так я думала тогда. Этого он требовал от меня. Я согласилась. И вот я здесь.
— Присядь, — не зная, куда деть глаза, я наткнулась на скамью и сама прошагала к ней.
— Как ты себя чувствуешь? Господин Тао сказал, что…
— Господин Тао? — удивился Хай. — Почему ты говоришь о нем так официально? Разве он не…
Брат замолчал. Кажется, он испытывал не меньшее замешательство, чем я. Теперь мы не умели разговаривать друг с другом. То есть весь наш прошлый опыт теперь стал неуместен. Нам нужно было научиться разговаривать, как посторонним людям. Но наши привычки не так легко изжить. Неважно, столько лет прошло, чтобы с тобой не случилось, раз и навсегда заложенный алгоритм еще действовал. Раньше мы общались легко и непринужденно. Возможно в силу того, что постоянно были на глазах друг у друга, каких-то тайн между нами не было. И, конечно же, мы знали друг о друге больше, чем посторонние люди, которыми теперь притворялись. Сколько бы лет не прошло, суть человека не меняется. Я очень остро почувствовала это в тот момент — не так уж и сильно мой брат изменился. А вот я?
— Он просто мой знакомый.
— Кажется, только ты так думаешь.
Он сказал это в попытке сгладить смущение. Предлагая притвориться, что мы можем себе позволить забыть тот вечер. Тот час, когда мы разорвали в клочья, все что нас связывало. Я дыхание затаила осознав. Будто он мог мне советовать, я должна была к его советам прислушиваться. Так было заведено раньше. Мы были братом и сестрой, и это нормально вполне между родными людьми. Сможем ли мы теперь сыграть по прежним правилам?